Зоя Исаева (Москва)
Кратко о себе: Родилась в 1985, в Москве.. Стихи начала писать одновременно с тем, как собственно писать научилась .Огромное влияние на творчество оказала русская рок-поэзия, а так же творчество Бродского и Маяковского. Считаю их знаковыми поэтами в мировой литературе. В данный момент учусь в институте иностранных языков города Москвы. Надеюсь всё-таки стать филологом. Публикаций серьёзных не было (только в одном журнале «Край городов»). Помимо данного благородного занятия фотографирую, рисую…
ЧЕРНО-БЕЛЫЕ СТИХИ
К воле
Как ещё повернёт судьба
В своём русле Куры крутой,
Сколько мне написано зла,
Столько я и снесу живой,
Получая в награду за то,
Мерцающий бледно свет
Той звезды, где счастье моё,
Той звезды, что давно уж нет.
Прорезая холод и тьму,
Он ко мне…миллионы лет,
Я одна на земле живу,
Надо мною сотни комет,
Но одна для меня звезда,
И под светом её не спать,
До сих пор я жила..и живу,
Ведь ОН приказал стоять.
Стоять, когда в спину прицел,
Стоять, когда нету сил,
Стоять, когда кто-то тебя
В безмолвном бою победил,
Стоять, не искать плеча,
Одной среди братских могил,
Стоять, даже если ничья,
Даже если никто не просил.
***
Дети смотрят прямо в глаза,
Им пока нечего прятать.
Дети смотрят прямо в глаза,
Им пока не по ком плакать.
Дети смотрят прямо в глаза,
В переполненном метровагоне.
Дети смотрят прямо в глаза,
На двухминутном перегоне.
Я смотрю этим детям в грудь,
Неприлично смотреть иначе.
Я смотрю этим детям в грудь,
Не увидят о ком я плачу.
Я смотрю этим детям в грудь,
В переполненном метровагоне.
Я смотрю этим детям в грудь,
На двухминутном перегоне.
Дети смотрят прямо в глаза,
И скрывая злобу и грусть,
Я смотрю этим детям в грудь.
Метель
Кто мне может сказать зачем?
Кто мне может сказать почему?
Почему это утро в окне?
И зачем я сейчас встаю?
Для чего ухожу я прочь,
Покидая свой дом, свой тыл?
И когда наступает ночь,
Кто просит, чтоб я приходил?
Вот стена, что впитает тень,
Мной отброшенную лишь на миг,
Начинался так новый день,
А потом лишь вздохнул и сник.
Его выдохом — первый снег,
Его вдохом — слепая ночь
Но куда мне сейчас идти?
Кто меня не прогонит прочь?
Много просят меня «Приди»,
Еще больше мне вслед кричат,
Но кто хочет меня забрать…
Навсегда, без возврата назад?
И нужен ли мне этот «кто»?
Чтоб остался со мной бежать,
Прорезая ночную мглу,
По следу, не отставать?
Нет! Пожалуй я буду одна,
И уж лучше бы без утрат.
Больше сил у меня уж нет,
Нету их, чтоб идти назад.
Я останусь стоять одна,
Посреди заметенных полей,
Лишь пустая ночная мгла.
И белее души…
Метель.
***
Среди трёх горящих акваторий
Та пылала слишком ярко,
И в прибое
пахло смертью, страхом
и совсем немного керосином.
В небе синем
проносились самолёты,
С красной меткой
фюзеляжи…
Солнце отражалось, может…
Сталь и небо, красный — солнце…
Так похожи.
Фукуруй нырнул под днище судна,
И заснул в песке, опять под днищем.
В октябре, прорезав воздух, камикадзе
улыбнулся (прежде, чем погибнуть)
хищно…
Так с Сент Ло он неразлучен,
Прежде в смерти, ныне на бумаге.
Лишнем он не стал. Так лучше
было им обоим.
Флаги
ведь остались неизменны,
Тех империй, обрекающих на встречи.
Это миг их пройденных историй.
Миг, как водится, бывает вечен.
Разлука
Звоню тебе.
Но в телефоне, как и прежде,
Лишь эти мерные гудки,
Вот так, наверное, сверчки
Не отличают тон надежды
От полифонии тоски.
Как расстоянья не важны,
Когда весь мир зажат в ладони,
От безысходности и боли
Не разжимая кулаки
Ты молча ждёшь и смотришь вглубь,
Где жжёт вселенная Атлантов
И в пустоте не слышен звук
Не веет ветер и не жарко….
А только холод, тишь и ночь
И ты подносишь руку к уху
И вновь, насторожившись, ждёшь..
Оттуда новую разлуку.
Где-то
Самолет взял курс на закат.
По-летнему золото-яркий,
Солнца медленно падал шар
За московские лесопарки,
А где-то ведь есть гулкий бор,
там в полдень так пахнет хвоей,
и раскинут лазурный шатер
где-то так высоко над землёю.
В летнем мареве тает перрон
задремавшего полустанка,
ничего не нарушит сон
тишина, так спокойно и жарко…
Белым шрамом, оставшись на небе,
так, затихнув, растает лето.
стальной песчинкой высоко
там я,
где-то..
04.07.04
Горизонт Сахары.
Так стойко беспрерывен горизонт Сахары,
И смерть озарена тут лунным светом,
А звёзды непривычно высоки над Асуаном,
И даже ночью горяча заснувшая планета.
Здесь Африка, пассаты здесь мятежно беспокойны,
Несут пески в моря уставшие от штормов,
И потому, влекомые луною, они так мягки и покорны.
Пустыня. Караван здесь движется неспешно,
Среди барханов, утомлённых пустотою.
В них вечность спит так безмятежно,
Как иноземный путник, одурманенный жарою.
Тут мавр грезит скорой ночью,
что б ждать под леденящим звёздным светом
Жары, что будет после, днем.
А это..
Так пахнет пылью, ветром..
Ожиданье..
В Москве не хватает воды.
В Москве не хватает воды,
Пожалуй, моря,
Скорее Эгейского.
Сине-белого,
с облаками неместными
Неба.
Где-то…
Танцует прибой ,
Там где вечное лето
И песок под ногами горяч.
Над тобой, надо мной
День-циркач
Мерит тонкую нитку заката,
Там когда-то
Был солнца огненный шар,
Был пожар.
Искры тлеют
поющей ночной автострадой,
Не жалеют:
Остатками света в себе
Согревают холодное здешнее лето.
В сентябре
Снова падали листья
Как и прежде здесь не было моря
И рощ, рыжая шкура лисья
Мокла дождями под пасмурным небом
Вскоре.
Знаешь, я совсем не умею писать писем,
Но даже если б умела.
Наверно не писала тебе,
В ссылку в Сибирь, в Индию, в Дели.
Ты просто знай, что в шорохе листьев,
В шепоте кедров и в плеске Ганга
Я говорю с тобой….
На закате и утром рано.
Пусть не смогу тебя коснуться рукою
И обнять за плечи
Ты знай, холодным ветром дотронусь,
Ожогом солнечным…
Время лечит…
***
Сегодня в воздухе отблеск стали,
И рвёт паруса северный ветер,
Струны от холода жестче стали,
Замёрзли во льду рыбацкие сети.
Сегодня мёрзнут даже нерпы,
По льду до Хельсинки прогулка,
Как по проспекту, мимо сквера
Скользить, спешить до переулка.
Сегодня холоднее даже,
Чем в ту разбившуюся осень.
Наверно что-то было прежде,
Наверно что-то будет после.
И это, наверное, будет тобою.
И это, наверное, станет ветром
Над закованной в лед Невою,
Над Невским морозным проспектом.
Забьётся в гортань непрерывностью кашля,
Порежет связки колкостью, вскрикну
От боли подкравшейся. Где-то дальше
Закроется дверь парадной со скрипом.
***
Последние семь дней зимы,
Цветы на грязном окне,
Бутоны чуют весну,
Застанет нас тут врасплох,
Она.
И вот снова мы,
Зарывшись в чужом тепле,
Молча глядим на восток,
Туда, где новый восход,
Пора.
На запястье звенит тонко пульс,
Обняв небо в его высоте,
Пока ещё можно
Держусь, молчу,
И хочу
К тебе.
Post Linguam Latinam
Есть ли что-то там, выше?
Нет! Не там, где антенны царапают небо…
Рай не кошачий, не крыши..
А тот, откуда столько снега,
Откуда столько света
И влажной нежности улиц…
Вот оно, то самое небо,
Вот они, те поцелуи!
Сотен снежинок —
Кверху лица.
«Сегодня уже поздно жить»,
Впору проститься,
«Мудр тот, кто прожил жизнь вчера, Постум».
Теперь только лечь на снег,
И уснуть после…
Адью
Адью, иди, но помни обо мне.
Как в этом танце скул ловлю я беспокойство,
Прижавшись к блёклой половинчатой стене,
Возможность света, невозможность солнца.
Здесь всё уже погрязло в духоте
Чужих дыханий и немых укоров,
И просто так сказать не те
Слова, чтоб избежать ненужных споров,
А проще вовсе отвернуться тихо
Смотреть в окно, на вечер и на снег
Где улыбнется луна двулико
И скажет мне, замедлив бег..
Что все пройдет
и это тоже….
Тихо….
Чехия.
Тоненькой О.
Снег все шел и искрился вечером
На озябших улицах.
Завтра ты улетаешь в Чехию,
Ты волнуешься:
Не забыть бы, собрать все ворохом воспоминания,
Лица в памяти. Пропадая,
Улыбались мы Пестрыми фотоснимками 10 на 15
И открытками….
Не забыть попрощаться!
Завтра ведь улетаешь в Чехию
И вернёшься ты
Может быть тоже вечером…
Только стайками
Будут рвать закат ласточки
И Москва улыбнётся празднично.
По девчачьи!
***
А знаешь, я люблю анасы!
Такими яркими желтыми дольками,
Как луна над Ялтой
И мотыльки (вокруг лампы)
Стайками,
Чайками
Над прибоем,
Лицами
(И только твоими) глазами
С густыми ресницами
Море.
Нежность
Так стало неожиданно светло,
И так февраль сменился маем,
Но снег всё падал, умирая,
На войлок твоего пальто,
Впитавший запах дома,
Где когда-то, тебе
Так долго приходилось быть,
Следя за стрелкой циферблата,
За памятью своей следить,
И, стоя у окна, любить
Свет фар и уходящие трамваи,
И искры что, прощаясь, покидали
Ту нежность, что в тебе была.
(Могла бы быть)
Сентябрь.
Сентябрь в сердце повадится
Собакой с ушами в инее,
Такси сквозь туман катится
Долькой апельсиновой,
А я тут опять мокрая,
Всё жду тебя под листьями,
Ловлю ветер в волосы,
И в шарф с кистями…
Горло болит — хуже некуда,
Как будто колючая проволока
При каждом глотке врезается,
А по сердцу золотом
Огни проспектов вечерние
И листья осенние скверами,
Я сплю, а во сне мальчики
С весенними вербами;
А во сне ларчики
С морскими приливами;
А во сне ты улыбаешься…
Могу ли я быть счастливее?
Домой
Выходя из перехода, застегну пальто повыше,
Руки греются в карманах, вверх по лестнице на крышу
Метростроевских туннелей, дождь в лицо предвестник стужи
Затяну, змеёй на шее, шарф, свернувшийся, потуже
Розы, розы-море цвета между осени тоскливой
Эти розы безупречны, безупречны среди пыли,
Грязи, ливней, среди давки, мимо них на холод быстро
Вырываюсь и налево, и направо -«Заберите»
Заберите! Унесите с быстротою шин. Я с вами!
Я хочу к теплу и свету, я хочу домой — устала
По дороге, перекрёстком. я смотрю на путь, что сзади
А огни летят со мною, знаю -и они устали
Светофор не сменит цвета — быстро мимо зебра скачет ,
Вот уже открыты двери, я в карман перчатку прячу
По дорожной мокрой ленте переплыв до дома быстро
Побеждаю тяжесть двери, мне тепло- я здесь привыкла
И до двух, считая кнопки лифтов, с детства помню, некрасивых
Жду, когда меня проглотят их несветлые кабины
Лифт подарит запах прежде в нём хранящейся добычи
Этот запах будет свежим запахом духов девичьих
Ключ сроднился с теплотою скважины в двери замочной
Поворот и вот открыта дверь, дверь вторая просто очень
Я вхожу, включаю свет, дом мой пуст, тебя там нет………..
Лето
Меняю бетон и холод от стали
На юрких стрекоз робкие танцы,
Меняю на сутки подальше от дома….
На пестрые летние станции,
На дачу, где детство в стволах притаилось
Развесистых яблонь, заплаканной ивы,
На вечер, где солнце над лесом разлилось,
На заросли темной, зыбучей крапивы,
Туманы и реку, и ясное утро…
И все что разделено, все поминутно..
Те сутки…
Меняя на духоту
Июля в столице,
С собой понесу
Сквозь год
И холодные зимние лица…
Осень-стерва
Осень-стерва моет душем, мочит ситцевое платье.
Мысли по-девичьи хрупки: часто забываю рифмы,
Кажется болеют тифом
Наши летние объятья.
Все уедут, не вернутся
всё умчится безвозвратно,
Будут только клёны гнуться,
До весны со мной прощаться
Не люблю я расставаться,
«До свиданья» — хуже водки,
травит душу, травит тело.
Лучше ты меня не слушай,
Я прощаться не умею!
Слезы я храню в пустыне,
ненависть храню в кармане,
А вокруг все стынет, стынет
Улетают снова стаи.
Букву «Л» на небе пишут
черным клином птицы, птицы.
улететь бы за тобою
и прощаться не проситься…
Весна
Весна течет по венам
И жалит каждый мускул в сердце…
Тени чужие скользят по стенам,
Просто без солнца — по инерции —
А я вдыхаю дыхание города,
И выдыхаю ему подобное.
Жгучее пламя одиночества.
Пламя холодное.
И удивление неописуемо:
Что, я дышу? Вот это здорово!
Но вряд ли кому-то, как мне захочется
Дышать иногда, только по поводам..
По проводам блики фар, словно звёздочки
В небе зажглись этим вечером,
Мне хотелось давно, и я трепетно
Загляну в глаза бесконечности.
Ч\Б
В водовороте из кожи,
Белой кожи и чёрного ситца,
Мне наверное что-то может
Этой ночью ещё присниться
Ты….
Наверное знойный мачо
Или бледный тоненький мальчик,
Чьи хрупкие сонные пальцы
Сжимают прозрачный лед.
И в лесной невиданной чаще
Ты меня вспоминай почаще,
Срывая с белого дерева
Чёрный плод…
Разбиваясь о скалы у моря,
Ты целуешь базальт, а рукою
Ласкаешь волну прибоя.
Как тонкий китайский шелк,
Обнимает смерть твое тело.
И ласкает тебя так несмело,
Шепчется снова с тобою
Белая пена Черного моря…
Поэзия© ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ И СЛОВЕСНОСТИ, №3 (март) 2005.