Юрий Алешко-Ожевский

МИФЫ И ЛЮДИ, главы из романа

Вадиму Алексеевичу Колдунову, хирургу от Бога,

который подарил новую жизнь не только мне.

Рок древней богини. Эллада
Cанька-Орион и Маин. Сибирь
Заратустра. Персия-Германия
Кинжал Аримана. Сибирь-Украина
Схватка с Артемидой. Сибирь.
Колдунов.

Продолжение главы 5 «Схватка с Артемидой.Сибирь.»

Предыдущая часть — здесь

* * *

Кортик, подаренный ему командиром подлодки после успешного выхода из Берингова моря в Тихий океан, был заслуженным: их команда подводных спецназовцев лишила американскую станцию гидроакустических ушей, иначе они погибли бы от американских таранов так же, как несколько подлодок до них, пытавшихся выйти в Океан из своих морей. Все выходы были перекрыты американцами, они считали себя единственными хозяевами мирового Океана, а не только своих территориальных вод, дозволяя кое-что своим шестеркам по НАТО, но не своему сопернику России. Россию, как волков в загоне, обложили военными базами со всех сторон, хотя она сама опустила «железный занавес» и в чужие огороды не лезла: у обескровленной войной страны хватало своих забот. После войны мир был поделен, но ялтинские соглашения оказались просто бумажкой. После смерти Сталина у власти оказался генсек Никита Хрущев – человек неграмотный, недалекий и импульсивный. Не зная, что того, «кто плюнет в Историю, будущее обольет помоями» он покрыл собственные кровавые грехи лживым поносом и стал проповедовать сказки. Сказку о «черном 1937-м», сказку о том, что кукуруза вытянет сельское хозяйство, сказку о том, что «к 70-му году все советские люди будут иметь отдельные квартиры по формуле эн плюс один», сказку о том, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», сказку о разрядке международной напряженности…

Верил ли он сам в это? Возможно. Как верил Гитлер в приход сына Заратустры в 44-м. Открыв «железный занавес», Никита столкнулся с реальностью. В 1955-м во время его визита с Булганиным в Лондон на крейсере «Орджоникидзе» из-под крейсера вытащили тело «случайно» погибшего английского подводного диверсанта, кавторанга Лайонела Крэбба. В это же время на рейде Севастополя команда «черного князя» Валерио Боргезе взрывает линкор «Новороссийск». Американцы, опьяненные кровью Хиросимы и своей безнаказанностью, наглели: их подлодки всплывали в Авачинской губе внутри города Петра-Палыча на Камчатке и рядом с курортами Крыма. Это называлось «холодной войной». Реальность требовала действий не только камуфляжных, как посадка кукурузы в Заполярье. Оборонная промышленность державы и ее армия, несмотря на действия генсека, по инерции еще работали и были на высоте. Действия Америки этой инерции помогали. Потом Никиту выписали из политбюро с диагнозом «пустозвонство», замененным впоследствии на более благозвучный и менее понятный диагноз — «волюнтаризм». Сейчас он был при власти и бросил клич: «Советский флот должен стать океанским».

Маленькой и гордой Кубе тоже надоел американский диктат и захотелось дружбы с великой страной, жившей великим мифом о социальной справедливости. Грех было не поддержать ее. Атомные подводные крейсера обеих сторон – наши «К-…», вслед за ними американские «Трешеры» и «Скорпионы» исчезали после стычек в голубой бездне полярных и тропических морей. Наши подлодки шли на встречный таран, пользуясь «бульбой» на носу, предназначенной для взламывания трехметрового льда на Северном Полюсе. Иногда субмарины выползали из бездны искалеченными, но обогащенными боевым опытом. Их счет шел на десятки. Напряжение росло. Америку остановили не столько ракеты на Кубе – очередной бред и блеф Никиты, которые атомными боеголовками оснащены не были, сколько подлодки с крылатыми ракетами, возникшие в неожиданных местах около их берегов и затаившиеся неизвестно где. Санькина подлодка прорвалась в Океан одной из первых.

Поэтому кортик был вполне заслуженным, но для медведя он не годился. Саша положил кортик на место и взял лежавший рядом водолазный нож.

Опять накатили воспоминания. Благодаря трепачу Никите, который постучал ботинком по трибуне ООН и тут же рассказал шефу ЦРУ Аллену Даллесу о том, что мы знаем все их секретные коды, прослушиваем президента и подсовываем им свою дезинформацию, американцы срочно заменили коды. Карибский кризис приближался к кульминации, и частично оглохшую стратегическую разведку надо было срочно выручать. Задание было «простое»: им вдвоем с Ленькой предстояло подключить к подводным и наземным кабелям связи на американской базе радиоэлектронную аппаратуру для считывания шифрованных сигналов. Поэтому задание было ответственное, но крайне рискованное. Охрана базы была организована на высшем уровне, подходы к ней охранялись с воздуха, на суше, на море и под водой. Прорваться незамеченными шансы все же были: расстарались наши оборонщики, и у Саньки с Ленькой оказались новые образцы подводной техники, которых на вооружении еще не было ни у нас, ни у наших противников.

В сорока милях от базы рыбаки ловили макрель, шла обычная путина. Самолеты и вертолеты береговой охраны США совершали облеты всех судов каждые полчаса, но ни на одном из них не увидели ничего, кроме местных рыбаков и свежепойманной рыбы. Стемнело, на одной из шхун открылся подводный шлюз, из которого выплыли два белых полярных дельфина-белухи, иногда за свой размер называемых китами, и двухместный катер-амфибия, надувная «байдарка». Белухи Яшка и Машка были боевыми животными, контакт с Санькой у них был давнишний, они были не менее послушными и преданными, чем хорошие охотничьи собаки. С катером и аквалангами знакомство было недавним, они с Ленькой успели провести лишь несколько тренировок. «Байда» из пластика и резины длиной 6 метров и шириной 2 метра могла двигаться по воде под бензомотором со скоростью курьерского поезда — до 30 узлов, запаса топлива хватало на 100 км. При необходимости она уходила под воду и шла под электродвигателями в десять раз медленнее, но могла погружаться на глубину до 70 метров, а их акваланги на гелиево-кислородной смеси позволяли погружаться даже на сотню метров. С новеньким навигационным оборудованием байды, включая автопилот, можно было уверенно знать свое место и «швартоваться» в океанской бездне, не опасаясь, что байду унесет течением или возникшей турбулентной воронкой. Главным достоинством катера была его практическая невидимость для радиолокаторов и гидролокаторов. Так что шансы прорваться в базу были, к тому же рыбацкая шхуна (не спецшхуна) пошла к ней, чтобы отвлечь на себя внимание охраны.

Расположились в креслах поудобнее, Ленька положил руки на штурвал, Санька включил пневматику для продувки корпуса. Всплыли.

¾ Ну что, Саня, поехали?

¾ Поехали, Леня. Шибко не гони, смотри, чтобы Яшка с Машкой не отстали.

¾ Не отстанут, наши Моби-Дики шустрые. ¾ И тройка из катера и двух белух длиной с байду, но более грациозных, рванула в ночь. Темнота в тропиках приходит быстро. Новолуние гарантировало темную ночь, самолетов и вертолетов не было, катера береговой охраны перехватывали идущую в направлении базы шхуну. Через час они ушли под воду. И наткнулись на противолодочную сеть, к наличию которой были готовы. Ленька ушел швартоваться на максимальную глубину, а Санька с инструментом остался вскрывать сеть. Чтобы проделать в ней дыру, достаточную про пловца с аквалангом, нужно было работать водолазным ножом из сверхтвердой стали с односторонней заточкой и пилой-насечкой на спинке клинка около получаса. Кусачки, как и нож, крепились к поясному ремню на карабинах.

Пока Санька работал, море начало светиться. Планктон всплыл с глубины и очерчивал каждый движущийся предмет фосфоресцирующим зеленовато-желтым контуром. Светящиеся рыбы и мелкая живность шныряли вокруг Саньки. Начался легкий ветерок, гребешки волн над головой тоже засветились мелкой рябью. Можно было отключить прибор ночного видения, сеть ощущалась на ощупь. Яшка с Машкой лениво прогуливались над головой светящимися торпедами, опускаясь к нему на пятиметровую глубину приласкаться и возвращаясь на поверхность подышать. Потом из черноты снизу появился контур аквалангиста, медленно увеличиваясь в размерах. Возвращался Ленька, останавливаясь время от времени для декомпресии, даже гелиевая смесь этого требовала. Во время остановок Ленька перекрывал подачу гелия и наполовину кислорода, чтобы быстрее избавиться от газов в крови, регулировка смеси требовала внимания, и он не мог все время вращаться, обозревая бездну по всем координатам. Но ниже его кругами двигалось торпедообразное тело длиной не менее десятка метров!

Оставив почти готовую дыру, Санька рванулся вниз, его ласты вспыхнули мощным зеленым костром. Заметив санькин маневр, Ленька оглянулся вниз и вынул из кобуры четырехствольный пистолет СПП конструкции Симоновых. К нему приближалась боевая касатка, кит-убийца. Когда ему показалось, что до кита осталось около пятнадцати метров, он начал стрелять. Первая стрела-«гвоздь» прошла по диагонали от головы к хвосту. Остальные три «гвоздя» Ленька вбил в голову касатки, последний почти в упор. Стрельба помогла или то, что Ленька был к противнику лицом, или отпугнули гидравлические удары от пороховых выстрелов, но кит развернулся и пошел вверх к Саньке. Ленька переломил ствол СПП, выбросил гильзы и начал перезаряжаться, доставая патроны из поясного патронташа. Санька ждал, сжимая в руке нож, доставать пистолет не стал. Боевых животных американцы натаскивали на нападение со спины или снизу, у них на носу крепился шприц-баллончик с нервно-паралитическим газом. Санька это прекрасно знал и принял такое положение, чтобы при атаке оказаться к касатке лицом, пропустить врага по касательной, оттолкнувшись от кита-убийцы руками, развернувшись вокруг своей оси и вспоров ножом тело врага под передними плавниками. Развернул нож клинком к большому пальцу и лезвием вперед. Как на тренировках: левая рука вперед, разворот, атака «вразрез»! Получилось! Раненая касатка, потерявшая уверенность уже после ленькиных «гвоздей», новую атаку повторять не стала (или не смогла) и ушла в глубину со вспоротым брюхом.

Они с Ленькой сделали друг другу знак руками: «Всплываем». На поверхности сняли загубники и, наконец, смогли нормально поговорить. Касатка шла в атаку явно по сигналу своего тренера, значит, у нее с ним была гидроакустическая связь. Значит, их обнаружили. Но знают ли они, где мы? Как скоро они найдут дыру в сети? Менять дислокацию и план бесполезно, нужно спешить. Дыра была узковата, расширять ее времени не было. Санька отцепил баллоны и протиснулся в дыру, втянув их за собой, вернул баллоны на место. Ленька таким же макаром вполз за ним, протащив за собой мешок с приборами. Дельфины не пролезали. И не надо, снаружи они будут нужнее. Санька нащупал на левой руке прибор звукоподводной связи, включил подсветку, нажал кнопку «ко мне». Яшкина лобастая морда втиснулась в дыру, он достал из мешка намордник с иглой, подсоединенной к баллончику со сжатым воздухом и нацепил на Яшку. Погладил морду и оттолкнул его от дыры, вслед за этим в дыру протиснулась морда Машки. Ее он тоже вооружил и нажал на приборе кнопку «ждать». Вынув из мешка фару ручного гидролокатора, они поплыли к скалистому берегу зигзагами, обходя подводные препятствия. На пляже и у пирса их, наверняка, ждали.

В это по телефону шел напряженный разговор генсека с президентом, но Санька с Ленькой знали, что судьба земного мира зависит от Бога и от них, а не от президентов и генсеков. Тайное должно было стать явным.

На скалы они залезли при помощи все тех же водолазных ножей, забивая их в трещины. Человеческий вес ножи на излом держали. Облегчились от подводной аммуниции. Нашли кабель. Установили и замаскировали электронику, тщательно замели следы. Установили еще один прибор в сторонке, небрежно замаскировали его и тщательно наследили рядом: должны же янки успокоиться чем-то вещественным. Когда они уже одевались, по берегу забегали джипы, а по акватории бухты – сторожевые катера с прожекторами. Полдела было сделано, оставалось установить прибор под водой и смыться. Время поджимало. Море погасло, планктон ушел на глубину, скоро рассвет. Тусклые звезды затягивала облачная мгла. Установили прибор под водой, всплыли и пошли по поверхности, экономя кислород и ныряя при приближении прожектора. Кругом чернота, светились только окошечки пеленгатора и дальномера на наручных приборах. Сейчас бы им транспортировщики, вмиг бы домчались! Транспортировщиков предусмотрено не было: их легко засечь. Белухи тоже могли помочь, но они стерегли дыру. Оставались только ласты и обратный пеленг. Иначе дыру придется искать долго. Сзади раздался взрыв, другой, третий, хлестнувшие по ушам: янки на всякий случай бомбили бухту, подозревая наличие в ней миниподлодки. Хорошо, что они не на глубине, иначе всплыли бы, как глушенная рыба.

Когда гидролокатор обнаружил сеть, Саша включил прибор звукоподводной связи, до дыры оставалось метров сто, дельфины были в пределах дальности связи. Он услышал не только их взволнованное чириканье и посвистывание, но и приближающийся шум моторов двух транспортировщиков на глубине 5-10 метров – американские подводники осматривали сеть. Прошелся фарой локатора зигзагом вправо-влево и поглубже, там жужжали моторы еще четырех транспортировщиков. Эти пары внизу дыру не найдут, но добраться до байды могут помешать. Верхняя пара уже рядом с ней. Сейчас главное – пролезть в дыру. Он нажал на приборе связи с дельфинами кнопку с сигналом «атака» и через десяток секунд услышал два выстрела. Но вслед за ними раздались два слабых хлопка! Баллончики со сжатым воздухом разрядились в брюхо врагов! Возможно и не в брюхо, поскольку американские подводники по кличке «тюлени» (по английски seal – это не только тюлень, нерпа или котик, это Sea-Air-Land — боец, работающий в море, в воздухе и на суше), крепили баллоны с воздушно-кислородной смесью спереди, но Яшка с Машкой их достали и хотя бы отвлекли! Дыра была рядом. Быстрее баллоны с плеч и на волю! И вниз к байде!

Вода поверху поголубела в предрассветных сумерках. Ввинчиваясь в лежавшую под ними черноту, они увидели, как к ним справа приближаются два «тюленя». Еще двое шли слева. Сорок метров. Пятьдесят. «Тюлени» тормознули. Их акваланги опускаться глубже не давали, один из них уже потерял сознание, перевернувшись вместе с транспортировщиком. Опоздали! Теперь найти байду и уйти от глубинных бомб.

Байда была на месте. Загрузились, пошли на предельной глубине, подвсплыли, переключились на дыхание от бортовой системы. Пока тихо, но аккумуляторов хватит меньше, чем на час. На три мили они уйдут, но дальше придется всплывать и заряжаться. На свету и на виду у авиации и эсминцев. Решили всплыть сейчас, пока наверху тихо. Саша нажал на приборе подводной связи вызов «ко мне», но дельфинов не было. Всплыли. В этот момент из волн вынырнул Яшка, ткнулся носом в катер, Ленька успел снять с него намордник и поцеловать в скользкую морду. Яшка что-то жалобно проверещал и уплыл назад. Решили немного подождать, заряжая аккумуляторы. Связались по рации с базой. В ответ на кодовый сигнал «задание выполнено, возвращаемся» на экране рации побежала строка: «Запасной вариант швартовки, ночью вас подберут». Это было ближе, и в коралловом рифе, который был запасной швартовкой, спрятаться проще. Подплыли оба дельфина. Машка ковыляла по волнам, ворочая хвостом в одну сторону. На горизонте показался самолет.

¾ Леня, ныряй, всплывешь, когда он пролетит. Я останусь с ними. ¾ Санька свалился за борт, сжимая в руке баллончик с бактерицидным водостойким клеем-пластырем. В Машку угодили две стрелы, но обе были в мягких тканях спины и хвоста. Очевидно, «тюлени» стреляли на предельной дистанции — стрелы сидели неглубоко. Раны кровоточили, и стрела в хвосте мешала плавать. Хвостовую стрелу Санька выдернул первой, кровь пошла сильнее. Заклеить рану успел. Потом пришлось спрятаться под дельфинье брюхо от самолета. Отпустив его подальше, продолжил операцию: освободил от стрелы спину и залепил вторую рану. Когда Ленька всплыл, Санька обнимался и целовался с дельфинами по очереди. Все трое дружно улыбались.

Спрятав байду в пещере рифа, они целый день болтались в воде, по температуре и солености напоминавшей свежую мочу, заныривая во время облетов и слегка освежаясь более прохладной водой на глубине. Болтаться целый день в гидрокостюмах, наполненных горячим потом – удовольствие маленькое. Арктическим дельфинам было не легче. Вокруг них среди кораллов причудливых форм и расцветок роились маленькие рубиновые, изумрудные, сапфировые и янтарные рыбки, стояли стайками морские лисички и рыбы-иглы, высовывала голову из норы мурена, проплывали пестрые рыбы экзотических форм и расцветок, сверкала радужным перламутром любопытная скумбрия, устрицы выпускали фиолетовую волнистую бахрому мантий, актинии шевелили своими цветами, морские ежи перебирали длинными иглами, крабы и звезды занимались своими делами… – подводная жизнь буйствовала, но эта прекрасная жизнь подводного рая была не их жизнью. Они ждали ночи и связи. Машка почти оклемалась. Взошла Полярная звезда, она же тунгусская звезда Лось, где был вход в Верхний мир, показывавшая направление к родному дому. При ее виде у Саньки всегда появлялась ностальгия. Потом их забрала подлодка.