ВЯЧЕСЛАВ ЗАХАРОВ
(Глазов, Удмуртия)
Пушкин в творческом сознании Флора Васильева
Имя и поэзия Пушкина вошли в сознание Флора Васильева еще в детстве, но потребовались годы и годы, чтобы приблизиться к глубинному осознанию личности и творчества русского гения.
В годы обучения Ф. Васильева в Глазовском пединституте живой интерес к творческой индивидуальности Пушкина стал.более глубоким и целенаправленным. Флор Васильев с увлечением занимается в «пушкинском» спецсеминаре под руководством Н.С.Смолко. Его друг и сокурсник Г.А.Поздеев отмечает: «Запомнился его (Васильева – В.З.) доклад на спецсеминаре по литературе о лирике А.С. Пушкина»1. На выпускном экзамене Флор Васильев на «отлично» справился с вопросом по драматургии Пушкина2. За этими успехами студента Васильева видится внутренняя его серьезная работа по осмыслению многогранного наследия классика русской литературы.
Александр Блок в статье «О назначении поэта», посвященной памяти Пушкина, осмыслению его творческих заветов, подчеркивал: «Три дела возложены на него (поэта — В.З.): во-первых, освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых, привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих — внести эту гармонию во внешний мир»3.
В этом высказывании Блока четко определены основные задачи, стоящие перед поэтом, понимающим значимость и плодотворность пушкинских эстетических принципов для создания собственного художественного мира.
Содержание и направленность творческих исканий, размышлений Флора Васильева о поэзии, уникальные воспоминания Сергея Васильева, сына поэта, ныне известного литературоведа, о жизни и творчестве отца проливают свет на характер отношения поэта к личности и творческому наследию А.С.Пушкина.
Сергей Васильев свидетельствует о том, что отец постоянно интересовался Пушкиным, собирал о нем книги, изучал его творчество. И в беседах с сыном о классической русской литературе Флор Васильев неизменно ставил Пушкина на первое место:
— Так чем же он первый? До него что, писателей не было?
Были, но не такие, как Пушкин, — отец внутренне собрался. Казалось, он пытается сформулировать какую-то мысль, а она никак ему не давалась. На некоторое время отец застыл как статуя, потом махнул рукой.
— В общем, читай. Все равно лучше Пушкина в русской литературе никого нет.
— А современная литература?
Отец пожал плечами и ответил:
— Читай Пушкина. Сравни»4.
Какие же черты, аспекты творческой индивидуальности великого поэта особенно притягивали Флора Васильева? Флор Васильев восхищался щедростью русского гения. Удмуртского поэта восхищала органика и целостность художественных образов, созданных Пушкиным, его удивительная способность подчинять сюжет внутренней логике поведения персонажа вопреки первоначальному замыслу, «Пушкин как-то сказал, — отец понемногу воодушевлялся, — вот ведь что сделала Татьяна, взяла и вышла замуж!», а затем, как это было нередко, сделал обобщение: «Писатель создает образ, который живет своей жизнью, и писатель не может его произвольно изменить»5. Размышления о Пушкине, о его творческих принципах были вызваны и стремлением Флора Васильева определить для себя наиболее плодотворные пути реализации собственных художественных замыслов.
Близость нравственно-эстетических позиций художников несомненна. Как и Пушкин, Флор Васильев стремился в своем творчестве противостоять разрушительным и агрессивным стихиям силой и гармонией своего поэтического слова («Не черните, люди, белый снег…», «Спи, горе-куректон…» и др.). Пушкинская философия принятия и благословения бытия чрезвычайно близка Флору Васильеву. Высокая человечность—ее нес в себе Флор Васильев как естественный природный дар. «Светлое» начало (образы солнца, звезд, неба и др.) явно доминируют в его лирике. Поэзия Флора Васильева — это поэзия «вертикали», поэзия связей «земного» и «небесного» начал, поэзия одухотворения земной материи.
Молодой В. Набоков так определил «многоцветность» творчества гениального поэта: «Пушкин — радуга по всей земле…». С образом Пушкина, с его творчеством неизбежно ассоциируется светоносное начало, исцеляющее душу читателя, приводящее ее в гармоническое равновесие.
Емко и точно о пафосе лирики Флора Васильева сказал Эдуард Балашов, талантливый современный поэт и хороший переводчик: «Слово Флора Васильева несет в себе много света, света окрыляющего, вдохновляющего на духовный подвиг»6.
В стихотворении «Сыновьям» Флор Васильев пишет:
В жизни всякое может встретиться,
Только сладок он, жизни вкус,
Оттого сквозь сугробы светится
Майский бело-розовый куст7.
Пер. Е.Храмова
Известный современный пушкиновед профессор С.А.Фомичев (кстати, тоже выпускник филологического факультета ГГПИ) справедливо подчеркнул необоримую силу нравственно-просветительских основ творчества А.С. Пушкина: «Разумеется, это не были тощие нравственные прописи: отчетливая полярность Добра и Зла, в высшей степени характерная для пушкинского творчества, придающая ему особую ясность, коренилась, в конечном счете, в народной этике»8.
По-своему перекликаются с нравственно-просветительскими основами творчества А.С. Пушкина размышления Флора Васильева о роли поэзии в жизни. В предисловии к сборнику «Река и поле» он подчеркивал: «Природа несуетно учит доброте. И буду рад, если своими стихами в самой малости смогу передать эту доброту другим, помогу людям быть чуть-чуть лучше. Жизнь драматична. И каждый должен быть совестливым, искренним, добрым».
Пушкин не подчеркивал свое превосходство над другом-читателем. Он как бы вместе с читателем размышляет над силой и слабостями человеческого духа. Никогда не возникает чувства подавленности присутствием поэта при чтении стихотворений Флора Васильева, в которых преобладает задушевная, разговорная интонация… Естественно, что творческая индивидуальность Флора Васильева как большого поэта складывалась не только под влиянием Пушкина… И все-таки прислушаемся к мнению сына поэта: «Имя Пушкина для отца было свято, и относился он к Пушкину с необыкновенной любовью. Портрет писателя всегда стоял на рабочем столе отца, слева от лампы. Пушкин словно был соучастником таинства поэтического творчества, путеводной звездой отца. «Дуэль и смерть Пушкина» в последние годы всегда лежала на столе отца, наверное, отец часто обращался к ней»10.
Во время одной из поездок Флора Васильева в Ленинград в музее Пушкина его поразил один из последних прижизненных портретов поэта. Сергей Васильев вспоминает: «При воспоминании о портрете отец как-то ежился, волновался — видно было, что он долгое время размышлял о нем. Отец рассказывал: «Я чуть отошел в сторону, вижу на стене портрет, написанный незадолго до дуэли. Пушкин — сам не свой, узнать невозможно. Глядит, отец в сердцах махнул рукой, — словно уже знает, что случится! И такая боль и отчаяние в глазах…»11.
8 марта 1978 года Флор Васильев написал стихотворение «У последнего портрета Пушкина», в котором он
глубоко раскрывает внутреннюю драму великого поэта:
Сидит поэт, задумавшись глубоко,
Он утомлен житейской суетой,
Морщины резкие легли до срока
На лоб его высокий и крутой.
Судьба упряма — не поспоришь с нею.
Он видит все: конец неотвратим.
И он, прощать обиду не умея,
Смеется над обидчиком своим.
Композиция стихотворения основана на градации; почти физически ощутимо Флор Васильев передает нарастание тяжелой атмосферы вокруг Пушкина, как будто железные обручи обстоятельств сковывают, сжимают душу поэта:
За окнами предвестьем близкой стужи
Гуляет ветер, гонит колкий снег.
Все реже письма… круг друзей
все уже,
Со многими простился он навек…
Кольцо сомкнулось яростно и немо,
И разомкнуть его не суждено.
Все ниже в тучах делается небо,
Как будто сжато обручем оно.
Казалось бы, все безысходно… И детали портретной характеристики, и мрачный пейзаж подчеркивают трагизм положения поэта, несобственно-прямая речь позволяют Флору Васильеву приблизиться к передаче самого хода размышлений Пушкина, который и в самый тяжелый период своей жизни противопоставляет обстоятельствам силу своего творческого духа, силу любви:
И все же ни о чем жалеть не надо.
Не все, быть может, радости ушли.
На полках книги — вот его отрада,
И тонкий лучик солнца — Натали.
Глядит вослед он облакам бегущим,
Земной простор глазам его открыт…
Сквозь дымку лет со мною о грядущем
Поэт усталый молча говорит12.
Пер. Я.Серпина
Это стихотворение захватывает глубиной психологического анализа, яркостью художественного воплощения внутреннего состояния художника в контексте исторического времени, утверждает бессмертие творческого гения Пушкина, сквозь века передающего эстафету творчества, эстафету высокой поэзии… Флор Васильев подчеркивает, что мы, несмотря на временную дистанцию, все равно живем в присутствии Пушкина и пытаемся снова и снова ответить на поставленные им вопросы. Путь к Пушкину — это путь к пониманию многоголосия жизни, к ощущению бессмертия и магической власти истинно поэтического слова.
Многое определяют в поэзии Флора Васильева мотивы дома, семьи, традиций, «самых высоких сосен»: «Лучше всех дорог на свете та, которая домой». Приведем по этому поводу суждение Сергея Васильева: «…Главное в поэзии отца — обретение родного дома. Пушкинское понятие дома и человека в нем — центральное в его творчестве»13.
Итак, для Флора Васильева Пушкин был своего рода способом возвращения к самому себе, к органическим основам собственного поэтического дарования, к пониманию роли нравственно-просветительского начала, коренящегося в народной этике.
Примечания:
1 Восхождение: Статьи, стихи, воспоминания о Ф. Васильеве. — 2-е изд., доп. / Сост. З.А.Богомолова. — Ижевск, 1996. — С. 85.
2.Там же. -С. 85.
3 Блок А. Собр. соч.: В 8 т. — Т. 6. Проза. 1918 — 1921. — М.-Л., 1962. —
С.160.
4 Васильев С.Ф. Эхо в лесу: Повесть об отце. — Ижевск, 1992. — С. 80-81.
5 Там же.-С. 79.
6Васильев Флор. Дороги /Пред. Э. Балашова. — М., 1981, С. 3.
7 Там же. — С.254.
8 Фомичев С. А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. — Л., 1986. —
С. 289.
9Васильев Ф. Река и поле. — М., 1978.’-С. 6.
10 Васильев С.Ф. Эхо в лесу: Повесть об отце. — Ижевск. 1992. — С. 120.
- Там же.-~ С. 119.
12Васильев Ф.И. Стихотворения /Пер. с удм. — Ижевск, 2003. — С. 577.
13 Васильев С.Ф. Эхо в лесу: Повесть об отце. — Ижевск 1992. С. 210.