Вячеслав Захаров (Глазов, Удмуртия)
ПОЭЗИИ СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ
(заметки о лирике Вениамина Ившина)
Трудно представить современную поэзию Удмуртии без лирики Вениамина Ившина. Голос поэта самобытен, проникновенен, мелодичен.
Известные литературоведы и критики отмечают философскую направленность лирических размышлений поэта. Так, Анна Зуева-Измайлова справедливо указывает на органику философского начала и тонкость восприятия мира в лирике В. Ившина: «Обладая особым зрением, Ившин по-особому переживает земное бытие. Но лирический герой обладает еще и особым слухом»1.
В послесловии к сборнику «Узел голосов» З.А. Богомолова подчеркивает: «Стихи Ившина, особенно последних лет, приобретают философский, обобщающий смысл»2.
В данных заметках попытаемся выявить природу и особенности поэтического мировосприятия и мышления В. Ившина, характер его творческого кредо.
Вопросы творческого развития, тема поэта и поэзии весьма основательно и многомерно раскрываются в этапном сборнике поэта «Узел голосов», само название которого во многом свидетельствует о желании поэта подвести определенные итоги своего творчества, осмыслить свой поэтический опыт в контексте традиций и исканий в современной поэзии.
Творчество поэта легко и органично вбирает в себя звуковую полифонию и ритмическое многообразие звучащего мира. Особенности голосов природы, орнаменты удмуртских песен и сказаний составляют заветные и главенствующие струны его творчества. Кстати, нельзя не отметить высокий художественный уровень переводов Владимира Емельянова.
В стихотворении, которое так и называется «Узел голосов», В. Ившин показывает многоголосую картину проснувшегося лета:
Лето…
Ах, какое нынче лето!
Узел голосов различных это!
Бесконечно слушать я готов
шелест луга,
плеск ручья привольный,
писк полевки,
горн гусей гастрольный,
свист синиц,
квохтание дроздов —
узел голосов!
Пусть пророчат скорый дождь лягушки —
не спешу я уходить с опушки:
собираю песенки щеглов
и кукушек добрые посулы,
и осоки сиплые фистулы,
бас шмеля и кыч полночных сов —
в узел голосов.
Одно из значений слова «узел» — место на стебле растения, откуда отходит лист. И в этом видится стремление поэта быть органичным, естественным, как сама природа. И не случайно в кратком предисловии к сборнику московский критик и литературовед Вадим Дементьев подчеркнул: «Пожелаю поэту новых книг, новых стихов, которые — мне так и видится — он не пишет, а собирает, как цветы, на родном удмуртском поле».
Единство и гармония звучащего красочного мира и души поэта ощутимы во многих стихотворениях В. Ившина:
О поля и леса! Мы — друзья, мы — родня!
Очарованный трепетными голосами
счастлив я от того, что глядят на меня
эти нивы и рощи моими глазами.
«Взгляд»
Поэт умеет находить в изображении человека и мира основные «узловые» точки, образно-смысловые пересечения, доминирующие «голоса»… а внимательный и чуткий читатель уже сам в своем воображении достраивает целостную картину, опираясь на свои собственные жизненные наблюдения. Поэт обладает редкой способностью замечать и выделять крупным планом ту или иную деталь, подробность и поднимать ее до символических обобщений. Вот, например, стихотворение «Окна», в котором поэт осмысливает разнообразные окна, их связующую роль и в то же время раскрывает мучительное состояние души лирического героя, пытающегося возвратить «свет позабытый»:
Повсюду есть окна. . . Вот маленький домик скворца.
Вот окна летящего поезда. Вот, пламенея,
окно распахнулось в небесный ночной окоем
…А это окошко — в мой сон,
В нем взор твой тоскующий вижу,
его застилают заботы прошедшего дня.
А я на чужбину из дома давно унесен.
Казалось, вовек ни за что я тебя не обижу,
но тьма безоконная не отпускает меня.
Многие лирические истории и размышления поэта тяготеют к жанру элегии с ее созерцательно-печальным настроем. Мотив памяти — один из ведущих в лирике Вениамина Ившина, и здесь голос поэта явно перекликается с голосами «тихих лириков» — Флора Васильева, Николая Рубцова, Олега Поскребышева, с их темой «жгучей смертной связи» (Н. Рубцов) с родительским домом, со своими стихами:
О мамочка моя! О мой отец родной!
Вы делите мои печали и заботы.
Меж вами, словно клен меж небом и землей,
расту и сам себя расспрашиваю: «Кто ты?»
Зачем я в мир пришел меж летом и зимой?
Быть может, лишь затем,
чтоб осенью туманной
воспеть моих родных
и дом родимый мой,
и красоту земли моей обетованной…
Тема творчества, тема осмысления связующей роли поэта и поэзии между прошлым и настоящим — одна из главных, «узловых» в книге «Узел голосов».
В. Ившин с благодарностью вспоминает О.А. Поскребышева, своего учителя, который не только преподавал русский язык и литературу в Кезской школе, но и дал своему ученику памятные уроки поэтического творчества.
Обращаясь к молодому поэту с напутственным словом, Олег Поскребышев подчеркивал: «Основой поэзии была, есть и будет напряженная поэтическая мысль, и это надо помнить»3.
- А. Богомолова в статье «Перевод — это автопортрет переводчика» справедливо отмечает: «Вениамин Ившин посвятил Олегу Алексеевичу одно из лучших своих стихотворений «Камский берег терзают бугристые сизые волны». Оно о тайнах поэзии, о тайнах писательского творчества. Используя иносказательную форму, поэт философски размышляет о жизни, о. поэзии как о судьбе поэта, художественно представленной в образе Камы, ее берегов и могучих волн. Стихотворение завершается почти языческой молитвой:
Берег мой золотой, убаюкай меня, как песчинку.
О волна, приласкай ты меня материнской рукой,
И росинку на стебле травы мне пошли, как слезинку,
и наполни глаза мои доброй своей синевой,
чтобы, — где бы я ни был, —
повсюду при имени Кама
Мне всегда вспоминались Удмуртия, Родина, мама…
Надежды Олега Алексеевича сбылись. Ныне имя поэта В. Ившина с полным правом можно поставить рядом с именем Ф. Васильева.
Образы-архетипы, символические лейтмотивы: река, небо, земля, солнце, песня, огонь… пронизывают поэтическое пространство В. Ившина, но каждый раз наполняются неповторимыми оттенками индивидуального мироотношения и мирочувствования художника.
Камертоном, по которому поэт настраивает свое творчество, являются народные удмуртские песни с их удивительной мелодичностью и глубиной звучания:
Лишь бесхитростные соловьиные песенки эти
Зажигают во мне драгоценные искры огня.
«Я признаюсь: мне силу дают небеса голубые»
Поэт отрицает различные проявления современного «попсового» творчества, которое явно проигрывает гармонии и органике народных песен:
Никаким певцам эстрадным их не перещеголять –
Этих женщин ванялудских, что запели на лугу.
«Ванялудские женгцины»
В удивительно прозрачном исповедальном стихотворении «Отзвенел и затих старых песен мотив…», посвященном Зое Алексеевне Богомоловой, поэт снова и снова размышляет о спасительной душевности и красоте народных песен, помогающих выстоять человеку в самые трудные мгновения его жизни:
Но опять мое сердце надеждой живет.
Кровь, по жилам струясь, вновь звенеть их зовет —
этих песен старинных крылатый мотив
и листву по весне пробудившихся ив.
Как ржаные колосья на ниве земной,
эти песни омыты народной слезой.
И как жемчуг речной, светлых дум не тая,
есть в их связке заветной слезинка моя..,
Среди моря огня эти песни росли.
Их ни горе, ни ложь победить не смогли.
Мера мер и высот высота для меня
эти нежные песни прошедшего дня,
эти горькие песни тяжелых минут,..
Я пою их… Мне душу они берегут.
Вениамин Ившин ценит живое слово, органику поэтического образа, поэтому он не без иронии полемизирует с поэтами, недооценивающими творческое наследие поэтов-классиков:
Ты, говорят, в своих стихах
зажгла невиданные краски
и говоришь, что Ашальчи
вмиг потускнела пред тобой?
Луч Ашальчи Оки цветет,
как воплощенье древней сказки,
а твой пока еще покрыт обычною травой.
«Ты, говорят, в своих стихах»
В творчестве поэта складывается смысловая образная цепочка: песня — огонь — творчество…
Песня- ведь она вольна, как птаха,
Будто пламя — пламенна сама.
«Арчинская пест»
Одним из творческих ориентиров для Вениамина Ившина служит поэзия Кезебая Герда, его неповторимый свет красок и ритмов:
В этой книге танец красок,
смесь реальности и сказок.
Пусть давно ушел поэт, —
в каждом слове, в каждой строчке
даже самой темной ночью
все равно сияет свет.
«МирГерда»
Поэт убежден в нетленности и вечности истинного поэтического слова: «Костер погас, а слово пылает все равно»:
От пламенного слова
бумага не горит.
Но— вспыхивает сердце,
Ликует и болит.
«Пламенное слово»
Творческая энергия, энергия огня, света, по мысли поэта, пронизывает пространство жизни, проявляется в любви, в мудром детском взгляде на мир, И тогда разноцветная горсть вспыхнувших осколков от цветных пузырьков в руке сына способны восстановить мир любви и понимания в семье:
Бури жуткие между нами вопят.
Льды бескрайние между нами лежат.
Это длилось семьдесят семь лет.
Я не знаю, сколько еще бы прошло веков,
Но сынишка, вернувшись с прогулки, принес нам свет:
горсть блестящих осколков от цветных пузырьков.
Засияли осколки, как будто вспыхнул костер.
И растаяло все, что не таяло до сих пор.
«Ты жестокое слово сказала мне»
И в этом смысле поэзия образует связующие нити понимания между людьми, между прошлым и будущим. Символические образы солнца, огня, света, подсолнуха чрезвычайно значимы в художественном мире поэта. Подсолнух, отражающий лик солнца, связывающий небо и землю, во многом выражает творческое кредо поэта. Стихотворение «Шундыберган» (подсолнух) не только захватывает точно подмеченными деталями, метафорами, но и страстным желанием поэта раскрыть внутреннее значение и роль этого вроде бы простого, но очень емкого образа-символа:
Ужель, закрыв свой стрекозиный глаз,
шундыберган, ты думаешь уныло,
что в пруд, заросший тиною, от нас
уже навеки солнышко уплыло?
О нет, чудак! Напрасно ты грустишь.
Растает мрак, и утро вновь наступит.
А кроме этого — и ночью ты горишь
в сердцах у всех, кто хоть кого-то любит.
Так и слово истинной песни, истинного творчества горит в ночи, согревая сердца и освещая светом любви души людей!
Одна из задач поэта — увидеть и запечатлеть искры творческого горения, рассеянные в самобытных народных характерах, обнаружить в человеке «световое» начало. За спиной однорукого плотника, который вырезает удивительные узоры на ставнях, поэт видит «крылья мастерства» («Однорукий плотник ставни мастерит»). В чутких пальцах гусляра поэт ощущает природу рождающейся на глазах удивительной музыки («Эти пальцы»).
Стремление к снайперской точности и емкости художественного образа, умение от частного выходить к широким философским обобщениям, не навязывая их читателю, а создавая лирический контекст; гибкость и разнообразие интонаций и ритмического строя, острое ощущение единства и целостности мира — вот наиболее существенные черты творческой индивидуальности поэта.
Вениамин Ившин умеет находить и талантливо воплощать надповседневный смысл повседневной жизни. В его лучших стихотворениях всегда ощущаешь биение пульса ищущей аналитической мысли, причем мысли живой, чувствующей. Поэт ощущает себя своего рода линзой, фокусирующей в себе потоки солнечных огней, свет человеческих душ. Миссия поэта в мире высока и пронизана ответственностью. Об этом поэт размышляет в стихотворении «Огонь», по-своему раскрывая процесс Божественного создания слова, идущего в мир через душу художника:
В начале было слово?
Нет!
В Начале был слепящий свет
из глаз Его…
Огонь тот самый,
что, обжигая и любя,
из глины мертвой и упрямой
лепил меня или тебя…
Он, глядя пристально, в упор,
сжигал во мне столетний сор.
<…>
В преддверии пути иного
горел
в Его глазах вопрос.
Быть может,
Он хотел,
чтоб Слово
я сам
В Начале
произнес?
«Огонь»
Это стихотворение свидетельствует о творческой зрелости поэта, о его готовности отвечать за свое слово, о стремлении «глаголом жечь сердца людей».
Примечательно, что поэт пытается в своем творчестве осмыслить и выразить неокончательность тех или иных выводов и вроде бы готовых решений, ему дорог сам процесс поисков, размышлений, уточнений движущейся мысли. И совсем не случайно многие стихи поэта завершаются не выводом, а вопросом, обращенным как к себе, так и к читателю.
Истинный художник всегда в пути, всегда в поисках новых впечатлений, жанров, выразительных средств, в постоянном внутреннем диалоге с самим собой:
«Прощай!»—сказал я прежнему себе
и стал другим…
Теперь я вижу дальше,
я вижу глубже-
и открыл в судьбе
то, что не видел близоруко раньше.
С моих очей упала пелена.
Так, ранним утром, солнышко встречая,
подсолнухи у моего окна
глаза приоткрывают, созревая,
и, желтые роняя лепестки,
копят в плодах тепло и ласку света…
Вот так же
капли счастья и тоски
вбирает сердце каждого поэта.
И потому в себе самом себя
ищу я,
чтобы в жизни беспросветной
однажды подарить тебе — тебя,
мой лучший друг,
читатель мой заветный.
«Прощай!..»
Вениамин Ившин видит предназначение поэта в том, чтобы быть связующей нитью между людьми, между прошлым и будущим, между песней и чутким сердцем заветного читателя… Его творчество напоминает подсолнух, всегда устремленный к солнцу, щедрый в своей самоотдаче, горящий «в сердцах у всех, кто хоть кого-то любит».
Примечания
1 Удмуртская правда. 2002. 12 февраля.
2 Ившин В.Н. Узел голосов: Стихи / Пер. с удм. В.И. Емельянова. Ижевск, 2001. С, 212. Далее данное издание цитируется без указания страниц.
3 Поскребышев О.А, Когда перевожу стихи друзей, Ижевск, 2005. С. 219.Там же. С. 22.