Вячеслав СВАЛЬНОВ (Москва)
«СКАЗОЧНИК»
СТИХИ
***
Срывая обертку уныния
С конфеты по имени “жизнь”,
Гоняю по скользкому кругу
Котлету по кличке “бифштекс”.
Котлета не хочет сдаваться,
Конфета прилипла к рукам,
Сосед обзывает соседом…
Фамилию вспомнят, когда
Бифштекс обернется коровой,
Конфета — ее молоком,
А я — ветерком над травою,
Растущей в безвременье том.
* * *
Страна крестов, звенящих в небо,
И монотонных голосов,
Где слезы, телескопы в прошлое,
Всегда настроены в глазах.
Где за глаза не любят ближних,
А дальним бьют поклоны в даль,
И всех, не ставших космонавтами,
Находит ценная медаль.
Моя страна … И многоточия
Летят, как мухи над добром.
И никуда уже не хочет,
Идущий по воду с ведром.
* * *
Мы про запас отложим стук колес
И просто станем снами друг для друга —
Виденьями до запаха цветов
На бабушкином призрачном балконе,
До запаха июльского дождя,
До диалога с тонкой занавеской,
Когда, срывая первый георгин,
Я не боялся посмотреть на землю.
* * *
Наши маленькие мысли
О семье и о себе
Тихо едут дважды в сутки
На работу и обратно
(Если кто не догадался)
По стране, тук-тук, стране.
А страна у нас большая,
Можно ехать пять часов,
И смотреть, смотреть в окошко,
Экономя детектив.
А потом пристать к соседу
С “почему?” да “отчего?”
Едут маленькие мысли.
Без билета.
Повезло.
* * *
Как тяжело на рыхлом склоне лет
Ногой нетвердою попасть в свой старый след.
Так ради Возрождения Шекспир
Убил героя. Бедный, бедный Гамлет!
Твой настоящий череп где-то сгнил,
А тот, из гипса, в бархатной коробке,
Уныло смотрит на дуэльный фарс.
Он был король. Но это показалось
Шекспиру скучным. Он его убил.
Дуэль — она на сцене веселей
И звонче правды о каком-то принце,
Наказывать умевшем подлецов.
* * *
По ржавой булавке,
Торчащей в подставке картонной,
Воображение дорисовывает насекомое
Из неизвестных, но крайне необходимое
Для критики Дарвина, Менделя,
Или же, наоборот,
Для торжества обоих
Над монитором, который
И есть квадрат Малевича,
За вычетом электричества.
По одиноким развалинам
Среди одинокой пустыни
Верблюд сверяется с курсом
На смысл верблюжачей жизни
(Он же — колодец и одноименный кустарник).
Смысл не считает горбов
И верблюд к нему просто идет,
Потому что, узнай он,
Что у него под ногами
Не обломки слюды или кварца,
А великая цивилизация,
Из горбов все равно
Не прорежутся пышные крылья,
И не укроют от солнца,
И не донесут до воды.
* * *
Сломались подковы и старая лошадь
Стоит среди сумрачных пней.
Что может быть горше прощания с прошлым?
Лишь встреча с ним может быть злей.
Оно обрывает одежды навечно
С мечтаний о солнечных днях,
И падает с дерева серый скворечник,
И дерево гибнет в огнях.
А старый кузнец опускает свой молот
И грустно смеется в ответ:
“Из старых подков не куются подковы
И лошади, брат, твоей нет”.
* * *
Одноногий розовый кузнечик —
Как же ты на скрипочке сыграешь?
“Я сыграю на волшебной флейте,
Сделанной из воздуха и ветра”.
Что же ты сыграешь, мой хороший?
Может быть, мои воспоминания?
Мы с тобой, кузнечик, так похожи,
Сочини мне песенку о детстве.
Где ты потерял, кузнечик, ножку?
“Оторвали дети для забавы”…
* * *
Мимо нас пробегающий мим
Обронил свою маску из грима.
Если хочешь поднять — торопись,
Одинокий любимец толпы.
Человеку достаточно здесь
Походить на свое отражение,
Чтобы там — далеко, далеко,
Походить на себя самого.
А когда ты уйдешь, не забудь
Сделать прорезь для глаз в облаках,
Чтобы мим лишний раз не промок
И не стал моим зеркалом в луже.
СТАРИК
Он берет покурить.
Аккуратно тасуется сдача.
Молодой позади подождет —
Продавщице нужней комплимент.
На руке старика
Перемешены вены с наколкой,
Словно скомканный план
В неудачный поход по земле.
А земля хороша!
Снег растаял и травка полезла!
Жаль, жена умерла —
Само время-то грядки вскопать,
Табачку посадить —
Покупной больно, доченька, дорог.
Отпусти молодому скорей —
Пусть покурит с мое и пойдет.
* * *
Снега нет на Покров.
Южный ветер покинул столицу,
Где на рынках бананы лежат
Холоднее руки продавщицы.
Я, безумный старик,
Раздаю развеселые лица
Из обрывков плакатов и снов,
Но хватающих маски число
Уменьшается с каждой минутой.
Я бледнею и падаю в угол
Октября. Разыгравшийся дождь
Поднимает мой труп
И уносит на тонких руках.
Наконец-то я сплю. В небесах
Открывается свет, его много,
Слишком много для старой души.
“Потуши!”, я шепчу, “потуши”…
Но потом замолкаю, привыкнув
К новой музыке, к виду земли
Через тысячу окон грехов,
Через снег, что идет на Покров,
Потому что ребенок родился.
СНЫ ДЮЙМОВОЧКИ
Однажды приснился Дюймовочке сон,
Что вот, она замужем — да, за кротом,
Живёт в подземелье, а на земле,
За страшным забором, лежит её эльф —
Привязан к тяжёлой кровати.
И ведьма в одеждах белее, чем свет,
Колдует над эльфом три тысячи лет,
Чтоб тонкие крылья он сбросил на пол,
И ведьме в подарок оставил.
Проснулась Дюймовочка — в спальне темно.
Кто рядом храпит? Где же в спальне окно?
«Возьми меня ласточка! Я же тебя
Всю зиму для неба спасала!»
От собственных криков проснулась опять
Бедняжка, затем, чтобы в поле стоять
Под хлопьями снега в разбитых туфлях,
Молясь на мышиную норку…
***
Салат из перца был похож
На скомканное знамя,
А дрянь по кличке «оливье» —
На солнечный удар.
Мы пили водку в три горла,
Портвейном заедая.
Всё было правильно у нас,
Когда вас Бог принёс.
И вот уключины скрипят,
И женский визг украсил
Тот непроточный водоём,
Что под моим окном.
Но беспорточный страус сел
В наш майонезный тазик
И испоганил закусь, гад,
И бабе нахамил.
СКАЗОЧНИК
В плаще из разбегающихся букв
Я падаю в подставленные руки
И превращаюсь в тысячи картин
Из галереи вечности. И вечность
Меня листает для своих детей.
И те, забыв про глупые игрушки,
Глядят во все огромные глаза
В натянутое ангелами небо,
И видят сны о жизни неземной,
И надевают лёгкие улыбки,
Чтоб мне не страшно было в темноте
Шагать по бесконечным книжным полкам.
ПОЭЗИЯ @ Журнал литературной критики и словесности, №1, 2005 .