Владимир Артюх (Москва). Из многоточий… Стихотворения и переводы.

Владимир АРТЮХ (Москва)

ИЗ МНОГОТОЧИЙ

Стихотворения и переводы

Владимир Артюх – автор десяти книг стихотворений.

«Из многоточий» — одиннадцатая книга, в которой представлены стихотворения,

написанные поэтом в 2008- 2009 г .г. и переводы разных лет.

Член Союза писателей России.

* * *

Слово прижиться сумело

И пожинает плоды

Точно так же, как тело –

От любви до вражды.

 

Тело смертно. А слово

Вечностью озарено.

И под его покровом

Духовное зреет зерно.

 

* * *

Я тебе напишу о снеге,

О любимом твоём Рождестве.

Жизнь прекрасна в звёздном разбеге,

В бесконечной небес синеве.

 

Я тебе напишу о снеге

И о хлопьях горячих его,

Напишу о рождественской неге,

Так Божественно вновь Рождество.

 

И велению снега покорна,

Как снежинка, горит звезда.

И рождение жизни бесспорно,

И бессмертие – навсегда.

 

* * *

Дана мне жизнь. Что делать с ней?

Куда идти? К чему стремиться?

Едва держу в руках синицу.

Вот-вот взлетит, вот-вот вспорхнёт

И затеряется в пространстве.

Тогда наступит мой черёд

Скитаний тех же, тех же странствий.

Дана мне жизнь. Зачем? К чему?

Похоже, не найти ответа…

Иду сквозь свет, иду сквозь тьму

К истокам Нового Завета.

 

* * *

Чем ближе к осени, тем лучше,

Тем жизнь становится полней,

Когда пожухлые созвучья

Ещё становятся родней,

Ещё становятся весомей

Тех самых вспышек сентября,

Когда осенний праздник в доме,

И осень кстати, и не зря

Так тишиной благоухает

И пахнет яблоками сад…

Но осень главное не знает:

Как я люблю её, как рад

Её таинственным созвучьям,

Приметам первых дней зимы…

Чем ближе к осени, тем лучше,

Тем больше света, – меньше тьмы.

 

* * *

Берёза в крапинках светла.

Черна озябшая осина.

Меня печаль обволокла

Осенней сонной паутиной.

 

Янтарно стелется тропа,

Вдыхая запахи лесные.

Медовым лесом я пропах –

Так мне близки леса родные…

 

* * *

Не ко двору сегодня снег,

Я разлюбил его паренье.

Иссякло напрочь вдохновенье,

Не знать бы мне его вовек.

Не знать бы, что бывает так,

Когда мороз и воздух свежий

Тебя волнуют реже, реже,

А снег – наивен, как простак.

Не знать бы мне его вовек,

Да и причём здесь вдохновенье,

Когда по швам трещит терпенье…

Не ко двору сегодня снег.

 

* * *

В солнечных брызгах лежит Аю-Даг,

Моря касаясь лениво.

Мне бы лежать у моря вот так,

Тихо, покорно и молчаливо.

Южная ночь опять не спеша

Звёздной россыпью всходит над морем.

Спит Аю-Даг, почти не дыша,

Спят над Гурзуфом усталые горы.

 

* * *

Набухла серая мгла,

Как мокрого хлеба горбушка.

Ты в эту осень вошла,

Гармонию жизни нарушив.

В дождливую осень вошла

Любовью своей безответной.

Набухла серая мгла

И скрыла дыхание света.

 

* * *

Сицилия – вот родина сонета.

Он там родился, там же возмужал.

Он альфа и омега для поэта,

Поэзии магический кристалл.

 

В нём жизнь и смерть, и тайные заветы,

Гармонии небесной —   идеал,

И радости нечаянной приметы,

Земной любви – таинственный овал.

 

Из века в век он тот же и не тот.

Отчаянный, задиристый, мятежный,

Ранимый, как рождающийся плод,

 

Как южный берег, солнечный и нежный.

И также строгой мудрость влечёт,

Раздумьями и мыслью неизбежной.

 

Из украинской поэзии.

Переводы

 

Павло Тычина

ИННА!

Милая Инна, нежная Инна!

Я одинок, как эти снега.

Я Вашу сестру любил так невинно –

по-детски любил… Расцветали луга…

Милая Инна, нежная Инна!

Давно это было. Любил или лгал?

Улыбка любви – всплеск лебединый,

и так же мгновенна, как эти снега.

 

Как музыку помню, как чудное пенье,

помню, я помню Ваши глаза.

В зимний тот вечер. Мы. И прозренье:

чужой вам, чужой я – иначе нельзя.

И вдруг это небо… Звёздное небо…

И шёпот какой-то меня оглушил.

Глаза Ваши вижу. Рыдаю. Нелепо.

Сестра или Вы? – Любил я, любил.

1915

 

Богдан-Игорь АНТОНЫЧ

В ДОРОГЕ

Ветрами обвитое утро

всплывёт из воды цыганёнком,

кричит на песке, как будто

капризный чей-то ребёнок.

 

Змеится река певуче,

и хлещут волнисто ветры,

а день прячет месяц в кручу,

словно в карман монету.

 

Орешник стелется гривой,

дорога – раздольем певчим.

Идёт мальчишка счастливый,

солнце взвалив на плечи.

 

ВИШНИ

Антоныч хрущём был и жил на вишнях

На тех,что когда-то воспел Шевченко.

Цветёт садами страна моя пышно,

Родина вишни и соловейко.

 

Здесь вечера по-евангельски пряны,

И солнцем покрыты белые сёла,

А вишни цветут вдохновенно и пьяно,

Как при Шевченко, песней весёлой.

 

Евгэн Плужнык

* * *

Дикий сон каждой ночью снится:

Я – скрипач в пивной « Mon ami».

Я гостям так играю грыця,

Как никто не умел, пойми.

 

А они, надрываясь хрипло,

Всех и всё, пьяно плача, клянут.

…Причитай, ленивая скрипка,

Разливай горячую муть.

 

Всё печальней и тише звуки…

И всё искренней жесты, слова…

Голове не подвластны руки,

Не подвластна рукам голова.

 

И уродливо пьяное диво

Мигом истина вдруг осенит, —

На руках, там, где кружки с пивом,

Чья-то кровь, испаряясь, кипит.

 

И пивная всё шире и шире…

И в кровавом тумане плывут

Помертвелые лица сиро,

Плач и стоны – то там, то тут.

 

И в кругу, меж убийц и трупов,

Я скрипач в пивной «Mon ami»

Так в лицо вою ночи глупой,

Как никто, никогда, пойми.

 

Лина Костенко

* * *

Стихи как цветы,

Стихи как дубы.

Есть игрушки стихи.

Есть раны.

Есть повелители и рабы,

и стихи – каторжане.

Сквозь стены тюрем,

по терниям лихолетий –

идут, идут

по этапу столетий…

 

* * *

Слова чудовищны, когда они молчат,

когда они внезапно притаились,

когда не знаешь, как, с чего начать,

ведь все слова уже осуществились.

 

Словами кто-то плакал, мучился, болел,

и с ними начал жизнь свою и прожил.

Мильярды слов, людей, но их удел

произнести впервые ты их должен.

 

Уродство, красота – всё повторялось.

И было всё: асфальт и спорыши.

Неповторимой лишь поэзия осталась, –

бессмертное касание души.

 

Васыль Сымоненко

* * *

Ты знаешь, что ты – человек?

Знаешь ли ты об этом?

Улыбка твоя – оберег,

Мука твоя – чёрный снег,

Глаза твои – таинство света.

 

Больше не будет тебя.

Завтра тебя не будет.

День за днём торопя,

Ревнуя, прощая, любя,

Будут другие люди.

 

Всё для тебя как раз:

Степи, озёра и рощи.

И жить торопись сейчас,

Любить торопись сейчас –

Жизнь не бывает проще.

 

А ты на земле – человек.

И хочешь того или нет –

Улыбка твоя – оберег,

Мука твоя – чёрный снег,

Глаза – Божественный свет.

 

Мыхайло Шевченко

В ПРЕДЧУВСТВИИ ПИСЬМА

Не прикоснулись Вы к письму,

письмо к Вам прикоснётся.

Через века, и свет, и тьму

мой поцелуй сорвётся,

 

вспорхнет, как птица, вдруг,

в устах забьётся горьких,

и крыльев, крыльев звук

осядет на пригорке.

 

Опять дорога непроста.

И под ногами шатко.

Твои приблизились уста,

приблизились так сладко…

 

Не прикоснуться нам к письму,

письмо к нам прикоснётся.

Через века, и свет, и тьму

в стекле лучом прольётся.

 

Письмо придёт – качнётся высь

над белым маем снова.

А годы в день один сплелись:

и нет их, только слово…

 

Олэксий Довгый

* * *

Сажаю саженцы. Рука

к побегам нежным прикоснётся,

над садом солнце улыбнётся,

согрев улыбкой облака.

 

Сажаю саженцы. И так

на сердце столько сразу света!

Как никогда душа приветна:

поёт весне и солнцу в такт.

Сажаю саженцы. Вот так!

 

Станислав Вышенськый

ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ МОНАСТЫРЬ

 

В келье – спираль гнезда,

в котором вспыхнули свечи:

время опять с тобой навсегда,

и снова – вечность.

 

Лариса Дзюбан

* * *

Тебе чего-то не хватает,

А вот чего – я не пойму:

Того, что может, обжигает,

Как звёзды обжигают тьму.

А может, тех цветов медовых

Налитых осенью зерном…

Влюбилась я в апрель бредовый.

Люблю июнь твой всё равно.

А может, солнечные ливни

Для чувств твоих, как знать, беда…

Но ты без страсти их счастливым,

Поверь, не будешь никогда.

Тебе бы каплю того зелья

И непосредственности той,

Того греховного похмелья,

Когда в любви ты сам не свой.

…Прости, опомнилась. Устала.

Не дай мне Бог с ума сойти.

Тебе меня так не хватало.

Я поняла тебя. Прости.

 

Юлия Бережко-Каминская

* * *

Мысли твои

Не проходят мимо,

А метят в душу

И метят в долю.

Я – как все.

Как все – опалима.

Я давно сжилась

С этой ролью.

 

Вдруг покажется –

Некуда деться,

И пусть ознобом

Охвачено тело.

Ты метил в губы,

А попал в моё сердце.

И что с тобою, скажи,

Мне делать?