Владимир АРТЮХ (Москва)
ИЗ МНОГОТОЧИЙ
Стихотворения и переводы
Владимир Артюх – автор десяти книг стихотворений.
«Из многоточий» — одиннадцатая книга, в которой представлены стихотворения,
написанные поэтом в 2008- 2009 г .г. и переводы разных лет.
Член Союза писателей России.
* * *
Слово прижиться сумело
И пожинает плоды
Точно так же, как тело –
От любви до вражды.
Тело смертно. А слово
Вечностью озарено.
И под его покровом
Духовное зреет зерно.
* * *
Я тебе напишу о снеге,
О любимом твоём Рождестве.
Жизнь прекрасна в звёздном разбеге,
В бесконечной небес синеве.
Я тебе напишу о снеге
И о хлопьях горячих его,
Напишу о рождественской неге,
Так Божественно вновь Рождество.
И велению снега покорна,
Как снежинка, горит звезда.
И рождение жизни бесспорно,
И бессмертие – навсегда.
* * *
Дана мне жизнь. Что делать с ней?
Куда идти? К чему стремиться?
Едва держу в руках синицу.
Вот-вот взлетит, вот-вот вспорхнёт
И затеряется в пространстве.
Тогда наступит мой черёд
Скитаний тех же, тех же странствий.
Дана мне жизнь. Зачем? К чему?
Похоже, не найти ответа…
Иду сквозь свет, иду сквозь тьму
К истокам Нового Завета.
* * *
Чем ближе к осени, тем лучше,
Тем жизнь становится полней,
Когда пожухлые созвучья
Ещё становятся родней,
Ещё становятся весомей
Тех самых вспышек сентября,
Когда осенний праздник в доме,
И осень кстати, и не зря
Так тишиной благоухает
И пахнет яблоками сад…
Но осень главное не знает:
Как я люблю её, как рад
Её таинственным созвучьям,
Приметам первых дней зимы…
Чем ближе к осени, тем лучше,
Тем больше света, – меньше тьмы.
* * *
Берёза в крапинках светла.
Черна озябшая осина.
Меня печаль обволокла
Осенней сонной паутиной.
Янтарно стелется тропа,
Вдыхая запахи лесные.
Медовым лесом я пропах –
Так мне близки леса родные…
* * *
Не ко двору сегодня снег,
Я разлюбил его паренье.
Иссякло напрочь вдохновенье,
Не знать бы мне его вовек.
Не знать бы, что бывает так,
Когда мороз и воздух свежий
Тебя волнуют реже, реже,
А снег – наивен, как простак.
Не знать бы мне его вовек,
Да и причём здесь вдохновенье,
Когда по швам трещит терпенье…
Не ко двору сегодня снег.
* * *
В солнечных брызгах лежит Аю-Даг,
Моря касаясь лениво.
Мне бы лежать у моря вот так,
Тихо, покорно и молчаливо.
Южная ночь опять не спеша
Звёздной россыпью всходит над морем.
Спит Аю-Даг, почти не дыша,
Спят над Гурзуфом усталые горы.
* * *
Набухла серая мгла,
Как мокрого хлеба горбушка.
Ты в эту осень вошла,
Гармонию жизни нарушив.
В дождливую осень вошла
Любовью своей безответной.
Набухла серая мгла
И скрыла дыхание света.
* * *
Сицилия – вот родина сонета.
Он там родился, там же возмужал.
Он альфа и омега для поэта,
Поэзии магический кристалл.
В нём жизнь и смерть, и тайные заветы,
Гармонии небесной — идеал,
И радости нечаянной приметы,
Земной любви – таинственный овал.
Из века в век он тот же и не тот.
Отчаянный, задиристый, мятежный,
Ранимый, как рождающийся плод,
Как южный берег, солнечный и нежный.
И также строгой мудрость влечёт,
Раздумьями и мыслью неизбежной.
Из украинской поэзии.
Переводы
Павло Тычина
ИННА!
Милая Инна, нежная Инна!
Я одинок, как эти снега.
Я Вашу сестру любил так невинно –
по-детски любил… Расцветали луга…
Милая Инна, нежная Инна!
Давно это было. Любил или лгал?
Улыбка любви – всплеск лебединый,
и так же мгновенна, как эти снега.
Как музыку помню, как чудное пенье,
помню, я помню Ваши глаза.
В зимний тот вечер. Мы. И прозренье:
чужой вам, чужой я – иначе нельзя.
И вдруг это небо… Звёздное небо…
И шёпот какой-то меня оглушил.
Глаза Ваши вижу. Рыдаю. Нелепо.
Сестра или Вы? – Любил я, любил.
1915
Богдан-Игорь АНТОНЫЧ
В ДОРОГЕ
Ветрами обвитое утро
всплывёт из воды цыганёнком,
кричит на песке, как будто
капризный чей-то ребёнок.
Змеится река певуче,
и хлещут волнисто ветры,
а день прячет месяц в кручу,
словно в карман монету.
Орешник стелется гривой,
дорога – раздольем певчим.
Идёт мальчишка счастливый,
солнце взвалив на плечи.
ВИШНИ
Антоныч хрущём был и жил на вишнях
На тех,что когда-то воспел Шевченко.
Цветёт садами страна моя пышно,
Родина вишни и соловейко.
Здесь вечера по-евангельски пряны,
И солнцем покрыты белые сёла,
А вишни цветут вдохновенно и пьяно,
Как при Шевченко, песней весёлой.
Евгэн Плужнык
* * *
Дикий сон каждой ночью снится:
Я – скрипач в пивной « Mon ami».
Я гостям так играю грыця,
Как никто не умел, пойми.
А они, надрываясь хрипло,
Всех и всё, пьяно плача, клянут.
…Причитай, ленивая скрипка,
Разливай горячую муть.
Всё печальней и тише звуки…
И всё искренней жесты, слова…
Голове не подвластны руки,
Не подвластна рукам голова.
И уродливо пьяное диво
Мигом истина вдруг осенит, —
На руках, там, где кружки с пивом,
Чья-то кровь, испаряясь, кипит.
И пивная всё шире и шире…
И в кровавом тумане плывут
Помертвелые лица сиро,
Плач и стоны – то там, то тут.
И в кругу, меж убийц и трупов,
Я скрипач в пивной «Mon ami»
Так в лицо вою ночи глупой,
Как никто, никогда, пойми.
Лина Костенко
* * *
Стихи как цветы,
Стихи как дубы.
Есть игрушки стихи.
Есть раны.
Есть повелители и рабы,
и стихи – каторжане.
Сквозь стены тюрем,
по терниям лихолетий –
идут, идут
по этапу столетий…
* * *
Слова чудовищны, когда они молчат,
когда они внезапно притаились,
когда не знаешь, как, с чего начать,
ведь все слова уже осуществились.
Словами кто-то плакал, мучился, болел,
и с ними начал жизнь свою и прожил.
Мильярды слов, людей, но их удел
произнести впервые ты их должен.
Уродство, красота – всё повторялось.
И было всё: асфальт и спорыши.
Неповторимой лишь поэзия осталась, –
бессмертное касание души.
Васыль Сымоненко
* * *
Ты знаешь, что ты – человек?
Знаешь ли ты об этом?
Улыбка твоя – оберег,
Мука твоя – чёрный снег,
Глаза твои – таинство света.
Больше не будет тебя.
Завтра тебя не будет.
День за днём торопя,
Ревнуя, прощая, любя,
Будут другие люди.
Всё для тебя как раз:
Степи, озёра и рощи.
И жить торопись сейчас,
Любить торопись сейчас –
Жизнь не бывает проще.
А ты на земле – человек.
И хочешь того или нет –
Улыбка твоя – оберег,
Мука твоя – чёрный снег,
Глаза – Божественный свет.
Мыхайло Шевченко
В ПРЕДЧУВСТВИИ ПИСЬМА
Не прикоснулись Вы к письму,
письмо к Вам прикоснётся.
Через века, и свет, и тьму
мой поцелуй сорвётся,
вспорхнет, как птица, вдруг,
в устах забьётся горьких,
и крыльев, крыльев звук
осядет на пригорке.
Опять дорога непроста.
И под ногами шатко.
Твои приблизились уста,
приблизились так сладко…
Не прикоснуться нам к письму,
письмо к нам прикоснётся.
Через века, и свет, и тьму
в стекле лучом прольётся.
Письмо придёт – качнётся высь
над белым маем снова.
А годы в день один сплелись:
и нет их, только слово…
Олэксий Довгый
* * *
Сажаю саженцы. Рука
к побегам нежным прикоснётся,
над садом солнце улыбнётся,
согрев улыбкой облака.
Сажаю саженцы. И так
на сердце столько сразу света!
Как никогда душа приветна:
поёт весне и солнцу в такт.
Сажаю саженцы. Вот так!
Станислав Вышенськый
ПОЛУРАЗРУШЕННЫЙ МОНАСТЫРЬ
В келье – спираль гнезда,
в котором вспыхнули свечи:
время опять с тобой навсегда,
и снова – вечность.
Лариса Дзюбан
* * *
Тебе чего-то не хватает,
А вот чего – я не пойму:
Того, что может, обжигает,
Как звёзды обжигают тьму.
А может, тех цветов медовых
Налитых осенью зерном…
Влюбилась я в апрель бредовый.
Люблю июнь твой всё равно.
А может, солнечные ливни
Для чувств твоих, как знать, беда…
Но ты без страсти их счастливым,
Поверь, не будешь никогда.
Тебе бы каплю того зелья
И непосредственности той,
Того греховного похмелья,
Когда в любви ты сам не свой.
…Прости, опомнилась. Устала.
Не дай мне Бог с ума сойти.
Тебе меня так не хватало.
Я поняла тебя. Прости.
Юлия Бережко-Каминская
* * *
Мысли твои
Не проходят мимо,
А метят в душу
И метят в долю.
Я – как все.
Как все – опалима.
Я давно сжилась
С этой ролью.
Вдруг покажется –
Некуда деться,
И пусть ознобом
Охвачено тело.
Ты метил в губы,
А попал в моё сердце.
И что с тобою, скажи,
Мне делать?