Из редакционной почты:
Добрый день!
Меня зовут Алексей Полубота. Я родился в Мурманске, а
последние 10 лет Живу в Москве. Закончил Литинститут им.
Горького (семинары Юрия Кузнецова и Владимира Цыбина),
член Союза писателей России. Пишу стихи, прозу.
Художественные произведения печатались в журналах «Север»
и «Московский вестник», в альманахах «Братина» и «Площадь
Первоучителей», «Золотое перо», в региональной периодике.
Работаю спецкором газеты «Труд».
Алексей ПОЛУБОТА
ВАРЗУГА
***
Я шёл по земле неистово,
Взрывал за собой мосты.
И звёзды казались искрами
В кузнице темноты.
Впивались просторы дикие
В прорези тёмных глаз,
И жизнь миллионоликая
Последней струной рвалась.
Летели, звеня подковами,
В сердце моём поезда.
Тревожные, в нимбах неоновых,
Вставали во тьме города.
О Н А
Она как солнце, как цветы и травы
На не опошленных туристами лугах.
Она не ищет поклоненья, славы,
Но мир вокруг цветёт в её лучах.
Она идёт по неприметным тропам,
Усталости не зная и тоски.
И кажется, что по колено пропасть,
Когда в руке тепло её руки.
В полночный час на берегу сосновом
Она глядится в зеркало реки,
Расчёсывая месяцем медовым
Божественные волосы свои.
***
Вдыхая запах русской осени,
Брожу один среди холмов.
Мне облака седыми космами
О вечном говорят без слов.
Река течёт едва заметная
Средь порыжелых берегов.
Крапивы полчища несметные
Уже не ждут своих врагов.
Я припадаю, пью пригоршнями
Студёной влаги волшебство.
И в этот миг я верю: больше мне
Не надо в жизни ничего.
***
Золотое солнце, золотой
cнег искрится на весёлых сопках.
Ночь сбежала, спрятавшись за мной
тенью недоверчивой и робкой.
Из-под снега смотрят валуны,
лучших я не знал друзей на свете!
В сумерках задумчиво грозны,
а сейчас доверчивы, как дети.
Голубого неба тишина
Рядом, протяни лишь только руку.
Прямо в небе замерла сосна,
тишину боясь нарушить звуком.
* * *
Ещё февраль, а пахнет мартом
и отступающей тоской…
Давным-давно за школьной партой
вот также бредил я весной.
Смотрел то смело, то украдкой
на голубой квадрат окна,
туда, где солнцем над тетрадкой
склонялась звонкая о н а.
И мне казалось высшим счастьем
смотреть, ни слова не сказав…
Тот мальчик с кляксой на запястье,
конечно, прав.
***
В дыму московском, в кольцевом аду
Я слышу зов тоскующих оленей,
Предсмертный шёпот тех стихотворений,
Что потерял и больше не найду.
Я слышу хрип метельных валунов,
Волною сопки вознесённых в небо,
И тишину искрящего снега;
Я вижу солнце – отблеск вечных льдов.
Зови меня, зови, мой снежный край!
Быть может, ты подаришь мне спасенье,
И я найду свои стихотворенья,
Попав в суровый заполярный рай.
ВАРЗУГА
Речка сёмгой серебристою
На порогах звонких плещется,
Где взмахнёт хвостом, там тысячи
Золотых сверкают брызг.
То ревёт, как будто сердится,
На камнях вскипая пеною,
А то вдруг воронкой солнечной
Улыбнётся берегам.
Лес над речкой неуёмною
Ни одной не вздрогнет веткою,
Паутиной шелковистою
Ловит позднее тепло.
На припёке разомлевшие
Мхи брусникой алой светятся.
Слышат ели-чародейницы
Близкой осени шаги.
***
Этот город стал почти чужим:
Холодно блестят его витрины.
Молодость развеялась, как дым,
От свернувшей за угол машины.
Одиноких мурманчан шаги.
Я для них лишь сумрачный прохожий.
Карамельный холодок тоски,
С ним я – и старее, и моложе.
Длинным, скучным рядом фонари
Вдаль идут, меня не узнавая.
Тишина, холодный блеск зари.
А в Москве рокочет «кольцевая».
***
Упругие, смуглые груди,
Малиновые соски.
Внезапно под утро разбудит
Смутное эхо тоски.
Я вспомню желанного тела
Нетерпеливую дрожь.
И вспомню ещё, как звенела
В сердце влюблённая ложь.
Морошковое тело,
Брусничные соски.
Черника влажно-спелая –
На теле родинки.
Что в мире лучше ягеля
Двух девственных грудей?!
Глаза сверкают влагой,
Как на камнях ручей.
Пью поцелуи чистые,
Язык твой, как форель.
Ты, как берёзка листья,
Роняешь в душу хмель.
НА РОДИНЕ
Я один. Вокруг белеют сопки.
Иней гнёт берёзки до земли.
Города бетонные коробки,
Хмурые, растаяли вдали.
В тишине поскрипывают лыжи.
Страшно им тревожить тишину.
Вдруг перед лицом своим увижу
Ведьму вечно юную – сосну.
Нагота едва прикрыта снегом,
Зеленеет девственная грудь.
В колдовских ресницах столько неги!
…Полюбуюсь – и продолжу путь.
Ждёт меня размах могучий тундры,
Посвист ветра, мёртвый сон озёр.
Чужаку понять такое трудно:
Греет сердце ледяной простор.
***
Там, где срываются звёзды,
Словно созревшие сливы,
Мы кружками пили воздух,
Божественного разлива.
Блестели глаза, как влага
На листьях крапивы тёмной.
И где-то в глуши оврага
Журчало светло и скромно.
Прохладно шумели травы,
Ласкаясь к ногам уставшим.
По тёплой земле шершавой
Мы шли за звездой упавшей.