Валерий Коростов (Бровары, Украина)
Желтое сердце Тристана Корбьера
Об авторе: Коростов Валерий Анатольевич, родился в мае 1969 года, ровно за три месяца до легендарного Вудстока. Живет под Киевом, в Броварах. Пишет с детства. До армии печатался в местной прессе, участвовал в семинарах, студиях. После демобилизации поступил в Киевский университет, но через 1,5 года бросил. В 1998-м прошел творческий конкурс в Литинститут на заочное отделение. Успешно окончил в 2003.
В литературе, по его словам, больше всего уважает «все спокойное, зоркое, умное, жизненное как в стихах, так и в прозе». Считает себя русским поэтом, по Божьей воле попавшим то ли в ссылку, то ли в эмиграцию.
В 2005 году издал на средства друзей книгу-сборник «Август» В 2008-м напечатал за границей «Сонеты Старого Корсара».
1.
Тристан Корбьер был и остается малоизвестным поэтом. За работу о нем запросто можно получить «отлично» от благодарного преподавателя в Литературном институте по курсу литературы ХIХ века только в качестве награды за упоминание об этом потускневшем имени. Так, по крайней мере, случилось со мной. А между тем Поль Верлен провозгласил Корбьера старшим братом Артюра Рембо еще в конце позапрошлого столетия. Мэтр французского символизма открыл его и впервые опубликовал в 1885 году в своей обзорной книге «Проклятые поэты», посвященной троим персонажам: Корбьеру, Рембо и Малларме. «Проклятые», по Верлену, означало непризнанные, безвестные. Тристан справедливо стоял в сборнике на первом месте, поскольку и скончался раньше, и первым сполна хлебнул тяжелой участи изгоя. Впрочем, если судить по его стихам, он особо к славе не рвался. Или хорошо скрывал это.
2.
«Ночь ледяная и немая,
Пески и скалы берегов.
Тяжелый парус поднимая,
Рыбак идет на дальний лов».
Это не стихи Корбьера, это строки Ивана Бунина, описавшего в 1916 году во время своего заграничного путешествия французскую провинцию Бретань.
Эдуар-Жоакен Корбьер, позднее взявший книжное имя Тристан в качестве псевдонима, увидел свет в скалистой угрюмой Бретани в 1845-м. Его отец был отъявленным романтиком, атеистом, вольтерьянцем и довольно известным на то время писателем. После многих лет бродяжничества и приключений, конфликтов с правительством, церковью и заточения в тюрьме неугомонный папаша поэта обосновался в Морле. Ему было уже за пятьдесят, когда он женился на восемнадцатилетней девушке и произвел с ней на свет троих детей. Корбьер был самым старшим.
Успешная учеба Тристана в лицее рано прервалась из-за прогрессирующей чахотки, осложненной суставным туберкулезом. Недуг, по сути, и решил всю его дальнейшую судьбу. Отныне, больной, замкнутый, он превращается в отщепенца в мире здоровых и жизнеспособных, а поэзия делается для него единственной возможностью поквитаться со смертью. Назло всем своим напастям Корбьер осваивает одномачтовую яхту «Невольничье судно», подаренную ему отцом и названную так в честь самого популярного романа родителя, превращаясь, хоть и ненадолго, в настоящего моряка. Жители побережья, часто встречавшие у моря Корбьера, вскоре дали ему прозвище «Ан Анку», что на бретонском диалекте означает «призрак смерти». Действительно, поэт выглядел весьма колоритно: худоба, бледность, высокий рост, вечно растрепанные волосы… Его портрет очень похож на сохранившиеся портреты Рембо. Все-таки недаром чуткий Верлен свел их воедино в своем сознании – «проклятые» и вправду были чем-то неуловимо похожи и внешне, и по духу.
Поддавшись на уговоры, легкий на подъем Корбьер уезжает со своими друзьями-художниками в Италию (кстати, он и сам неплохо рисовал). А там влюбляется в театральную актрису и отправляется за ней в Париж, на Монмартр.
Все стремительнее раскручивается скромный клубок его жизни. Любовный роман прерывается, едва начавшись, — итальянка уходит от больного Тристана. Ища признания у публики, в 1873 году поэт издает на деньги отца свою первую и последнюю книгу стихов, которую… ждет провал. Не из-за качества содержимого, а лишь потому, что тогда еще не пришло время Корбьера. Современный ему читатель не смог понять нового пиита, поскольку тот не вписывался ни в одну привычную традицию: ни в романтизм, ни в искусство ради искусства, ни в кружок «Парнас», возглавляемый блестящим Леконтом де Лилем. Он был сам по себе. Скорее, Корбьера правомерно было бы причислить к некоему «стихотворному панку», только без обезьяньих выходок, а замешанному на подлинной человеческой боли, которой медленно гаснущему Тристану всегда за глаза хватало. Именно эту бесцеремонно выставленную напоказ боль, а также нарочитую грубоватость сложно было принять изящным парижанам. Вопреки неловким усилиям молодого таланта просочиться хотя бы в одну из литературных тусовок, попытки найти общий язык с Парижем закончились безрезультатно. Впрочем, Корбьер был настойчивым парнем и непременно добился бы своего, если бы не чахотка, которая свела с ним старые счеты. В 1875 году тридцатилетнего поэта не стало. От него сохранилась та самая единственная отвергнутая всеми книжечка стихотворений под символическим названием «Желтое сердце», чье второе издание удалось напечатать в 1891 году. А большая слава пришла к Корбьеру еще позже, сделав его классиком французской литературы и национальным достоянием.
Тот, кто достанет переводные либо прочтет оригинальные стихи этого незаурядного поэта, окунется в горькую, как море, стихию болезненных парадоксов, надежд и мгновенных разочарований, отсветов несладкой человеческой судьбы и получит заряд романтического стоицизма от мудрого, печального, рано повзрослевшего друга.
Тристан Корбьер
Рондель
Спи, похититель искр: уже совсем стемнело.
Нет ни ночей, ни дней, сливаются года.
Спи в ожиданье тех, чьи губы то и дело
Твердили: никогда! Твердили: навсегда!
Ты слышишь их шаги? Уходят кто куда.
Есть крылья у любви: вспорхнет и улетела.
Спи, похититель искр: уже совсем стемнело.
Ты слышишь голоса? Или журчит вода?
Спи! Иммортелей груз не тягостен для тела.
Глух подземелья мрак, и не придут сюда
Медведи верные с их дружбой неумелой.
Спи, похититель искр: уже совсем стемнело