Валентина ТЕЛЕГИНА (Пермь)
Пермский край — родина больших литераторов, писателей, поэтов.
В частности, в Перми жили, творили поэт-футурист В.Каменский, прозаик Лев Давыдычев, поэты Алексей Решетов, Виктор Болотов, Виктор Широков, бывали В.Маяковский, Л. и О.Брики…
В столице западного Урала живет и работает Валентина Федоровна Телегина, с которой его величество случай свел меня еще в далеком 1999.
Валентина Федоровна родом из Казахстана (Уральск), но большую часть жизни прожила гораздо севернее — Коми АССР, Пермский край.
Выпускница Литературного института (1972) (кстати, у нас с Валентиной Федоровной оказались общие литинститутские учителя — профессора Л.И.Ошанин и М.Н.Еремин).
Пермячка выпустила множество поэтических книг, она же является автором большого числа публикаций в центральной и краевой печати.
Автор Журнала литературной критики и словесности («Ветреной ночью», №9, 2002).
«…И ЗВУК, И СВЕТ, И МЫСЛЬ…»
***
Когда бегут ветра по ковылям,
По сизой ржи, по солнечным овсам,
Не волны вод во все концы гоняя,
В земной тиши свистя и громыхая,
Не волны света, бьющего в зрачки,
Не волны мысли – времени толчки, –
Но вместе все: и звук, и свет, и мысль,
И время – во единое слились…
Вот эту тишь земную я люблю,
Когда бегут ветра по ковылю,
Когда вокруг – безмолвье и покой,
Вдали от зла и суеты людской.
Январь 2007
ТРАВЫ
Л. М. Варовой
Травы сушат не на кухне,
Где в жиру трещат котлеты.
Травы сушат на высоких,
На просторных чердаках:
Там в туманное окошко
Льется Божий лучик света
И гуляют ароматы
На июльских сквозняках.
Не в стогу, не в сеновале
Эти травы ночевали,
Эти ризы русских весей,
Эти ситчики и шелк.
Чудо-пряхи их соткали
Золотыми вечерами,
Напитав земною силой
Каждый лист и корешок…
А зимой, гостей с мороза
Поджидая к чашке чая,
Я раскладываю травы,
Над заваркой ворожа,
И слежу, как, напевая
И хозяйку величая,
Закипает и клокочет
Самоварная душа.
Гости радуются жизни,
Чай волшебным называют,
И позвякивают ложки,
Словно в поле бубенцы…
Да, конечно, гости правы:
На Руси волшебны травы –
С памятью тепла и солнца
И с пылинками пыльцы.
15 октября 2006
ЗАБЫТЫЙ КОЛОДЕЦ
Надо мною проходят века,
Будто сны в тишине полудремной.
Деревянная крышка тяжка,
И тесны мне мореные бревна.
Я – забытый колодец. Меня,
Ненароком закрыв, позабыли
И на зорьке покосного дня
Уж давно мою воду не пили…
Что там, сверху, который уж век?
Царство Божье иль груда развалин?
Может, выпал там ядерный снег,
И навеки уснул мой хозяин?
Иль народы земли полегли,
И остался лишь жалкий народец,
И безумцы,
в грязи и в пыли,
Ходят, ищут последний колодец?
Нет у них ни реки,
ни пруда,
И в руинах былое ветшает…
Лишь во мне та живая вода,
Что из мертвых глотком воскрешает!
Серебристым русалочьим мхом
Обросли мои верхние своды,
Только самым глубинным венцом
Чую – ходят подземные воды.
И покуда их гул не замолк,
И чудесная влага теснится,
Приходите, сорвите замок!
Отворите глухую темницу!
Пусть гремит и взлетает ведро
И размеренно крутится ворот.
Я отвечу добром на добро,
Напою и деревню, и город.
В нескончаемой дней череде
Мне ведь надо, по сути, немного:
Чтоб лицо отражалось в воде,
Все равно – человека иль Бога…
А под вечер усталой душой
Я увижу звезду поднебесья
И подумаю: «Как хорошо,
Что в природе – опять равновесье…»
23-24 декабря 1992
***
Неизреченные слова,
неизреченные молитвы…
А это все – цветы, трава
и шум листвы,
где гнезда свиты.
Пчела росинку пьет с листа,
и речка щурится от солнца…
И эта Божья красота
нам во спасение дается.
Сентябрь 2000
УДАРЬТЕ В КОЛОКОЛ!
Ударьте в колокол
над брошенной деревней,
ударьте в колокол
над гибнущим селом!
К нам вопиют усадьбы и деревья,
сожженные, ушедшие на слом.
Чудовищные вражеские силы,
в овечьей шкуре –
хищник, лжец и вор,
разграбили крестьянскую Россию
и норовят – живую! – под топор.
Звоните над поруганным погостом,
над тишиной разрушенных церквей:
там тени предков жалуются звездам
на дикое беспамятство людей.
Вы слышите –
ветра заголосили,
им страшно и темно в пустых полях.
Где ранее пахали и косили, –
лишь призраки в будыльях и репьях.
Березы опустили руки-плети,
река свои забыла берега.
Где ржали кони и плескались дети, –
лишь вязкий ил да ржавая куга.
Вода ушла из речки, из колодца,
и некому зажечь в избе светец,
и не теленок на лугу пасется,
а рыщет хищный «золотой телец».
А мы ведь все, корнями, –
люди пашен.
Язык увековечил красоту
и высоту уклада жизни нашей:
крестьяне, крест, окрестность, –
гимн кресту!
Еще – крестить, крещенье,
воскресенье…
Высокий смысл нетрудно разгадать.
Зачем же нам такие потрясенья,
что сокрушают жизни благодать?
Неужто все поглотит безвременье?
Неужто мы не справимся со злом?
Ударьте в колокол
над брошенной деревней!
Ударьте в колокол
над гибнущим селом!
19 октября 2006
ГРОЗА
Когда сгустятся
сумрачные выси,
заговорят могучие верхи, –
с души слетают,
как сухие листья,
тревоги, сны, метанья и грехи.
Скорей в укрытье!
В страхе мир трепещет.
Ревут потоки –
аж до самых крыш!
И в созерцанье этой бури вещей
невольно замираешь и молчишь.
Гроза!
Удары грома гнут вершины,
и молнии
нещадно в землю бьют…
И кажется,
что вот оно – свершилось!
И верится,
что вот он – Страшный суд!
2006
***
Лежу в больнице. Из окна
вся высь небесная видна.
Там тополиный пух плывет,
там вольных ласточек полет.
Идут из глубины веков
армады снежных облаков:
деревья, замки, города –
растут и тают без следа.
Их смелый зодчий создавал,
он вместе с ними кочевал.
Там все иное: времена,
законы, числа, письмена…
Рвануться б в эту высь и даль,
но землю мне родную жаль,
цветы, покосы, шум берез –
жаль до отчаянья, до слез.
И я читаю из окна
посланья неба, письмена…
И все же не вмещает мысль
ни эту ширь, ни эту высь.
2008
***
Благодатные дни сентября!
Над жнивьем, у притихших дорог,
Голубой горизонт серебря,
Расстилается легкий дымок.
Паутинками воздух прошит,
Золотится его полотно.
Запах листьев опавших пьянит,
Как любви молодое вино.
Бабье лето – волшебный кувшин!
Так уж исстари заведено:
Мы спешим, мы отведать спешим
На прощанье хмельное вино.
Завтра птицы шуршанием крыл
Не встревожат родную зарю…
– Все проходит! – мудрец говорил.
– Благодарствую, жизнь! – говорю.
2009
***
Золотые струги осени
Караванами плывут.
Зеленеющие озими,
Как заплатки, там и тут.
Потаенными тропинками
В эти ясные деньки
С туесами и корзинками
Всюду бродят грибники.
Осень – барышня картинная,
И румяна, и свежа.
Заповедная, былинная
Зачарована душа.
Молодое да счастливое –
Бабьим летом обмани!
Неуютное, дождливое –
Погоди, повремени!
Над пустынными угодьями –
Глушь, забвенье, тишина…
И щемящим чувством родины
Вся душа потрясена!
Сентябрь 1999
РАССТАВАНИЕ
Под серым небом наш костер
Дымок душистый распростер.
Мы встретились в последний раз,
И вот – прощаемся сейчас.
И я гляжу сквозь дым валежный,
Как ты, веселый, безмятежный,
Огонь умело раздуваешь,
Как будто жизнь оберегаешь,
Хлопочешь возле котелка,
От дыма щуришься слегка,
И дождик, попадая в жар,
Попискивает, как комар.
Мне кажется, я вижу сон –
Из первобытных тех времен,
Когда укрылись мы в пещере,
И ты охотишься на зверя,
На рыбную уходишь ловлю,
А я обед тебе готовлю…
И так мы коротаем дни,
На всей земле – совсем одни.
Мы разжигаем наш костер,
И дышит древностью простор…
Но мы прощаемся сейчас.
Мы встретились в последний раз.
А дождик все не утихает…
Мы разлучаемся навек.
И наш костер, как человек,
О чем-то горестно вздыхает.
2007
***
Дорога. Осень. Одиночество.
Лохмотья туч над головой.
Но в теплый дом
совсем не хочется,
пусть лучше –
дождь и ветра вой.
Нет одиночества.
Есть – иночество,
иного времени поток.
И лес, хотя б до нитки вымочится,
он сам в себе не одинок.
Иное поле – сжато, скошено.
Дорога, скрученная в жгут.
Иные чувства – так непрошено
и непрощенно душу жгут.
Но почему же даль далекая
зовет и плачет на звезду?
Зовет, тоскует, одинокая…
И я – иду.
3.12. 2006
Поэзия @ ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ И СЛОВЕСНОСТИ. — №9.- сентябрь. — 2013 год.