Тамара Григорьева (Москва) «Зимние стихи»

Из редакционной почты: 

Здравствуйте, Андрей Клавдиевич!

Я — постоянный читатель Вашего журнала, 

а сегодня решилась Вам написать и предложить на Ваш суд свои стихи. 

Меня зовут Тамара Григорьева, москвичка, учитель английского языка. 

Без стихов, чужих и своих, себя не представляю.

С уважением и надеждой.

                                                                                                               Т. Григорьева

Тамара ГРИГОРЬЕВА  (Москва)

ЗИМНИЕ СТИХИ

ДЕКАБРЬ

Время глухое, глухая пора —

Холодно, сиро, темно, неуютно.

Снег то растает, то снова гора,

Мутное небо, и мутное утро.

 

Что там творится? — Не видно ни зги.

Год на исходе — последнее сальто.

Дворник, похоже, счищает мозги

Или же кожу сдирает с асфальта.

 

День пролетит — словно не было дня,

Снова темно, снова кружится вьюга.

Где раздобыть хоть немного огня,

Чтобы согреть и увидеть друг друга.

 

Но вопреки тем кристалликам льда,

Что мы в груди растопить не сумели,

Мрак прорезая, вдруг вспыхнет звезда

в небе,

в глазах,

на рождественской ели.

 

***

Мы — обитатели Млечного Леса

                                             Дилан Томас

Млечный Путь,

Млечный Лес,

Млечность зимних небес

И младенческих глаз,

Млечность слов,

Млечность фраз,

И цветущих садов,

И затерянных рек,

И среди городов

Млечность — тающий снег.

Остановки конечность,

Резко прерванный бег

И последняя млечность —

Млечность

сомкнутых

век.

 

***

Вчера шел снег, клубились тучи,

Сегодня ветер завывает,

Но чуть заметный света лучик

Декабрьский сумрак пробивает

Там за окном…

 

Я разбираю

Свои стихи, меняю строчки,

И на столе — от края к краю —

Листочки, словно лоскуточки.

 

Так в детстве бабушка, бывало,

Каким-нибудь денечком зимним

Мне одеяло собирала —

Строчила на машинке «Зингер».

 

Годилась всякая расцветка,

Ведь главное — чтоб было носко,

Шотландка или просто клетка,

Цветы, горошек и полоска.

 

И это пестрое соседство,

Как летний луг, цвело, сияло…

Давно со мной простилось детство,

И нет в помине одеяла…

 

Я поудобнее устроюсь,

Припомню дорогие лица,

От зимних холодов укроюсь

И спрячусь в лоскутки-страницы.

 

СТИХИ ПРО МОРОЗ

Такой мороз, что невозможно жить,

Нельзя дышать, заледенело сердце,

Мороз вдыхаю, как щепотку перца —

Пожар в гортани. Чем его тушить?

 

Такой мороз, что ртуть ушла на дно,

У всех прохожих —  белые ресницы.

Дорога — лед, немудрено разбиться,

И что-нибудь сломать немудрено.

 

Но все бегут, как будто это кросс,

И я бегу.  Мой дом меня  встречает —

Я спасена, скорее выпью чая

И в клетку строчек заточу мороз.

 

А летом, в дни, когда стоит жара,

и все мечтают о прохладе, влаге,

вот здесь, на этом вот листе бумаги,

появится вдруг снежная гора.

А по краям — сосулек бахрома,

а в них — мороз,

он отпустить попросит,

я отпущу:

лети туда, где осень,

и, незаметная еще, растет зима.

 

***

Мы вырастаем из вещей,

И вещи в том  не виноваты.

То, что любили мы когда-то,

Уносится потоком дней.

Мы вырастаем из идей,

Из книжек и стихотворений,

Из романтических горений,

И даже из своих детей.

Ликуя, мучаясь, скорбя,

Судьбу перекроить не можем,

И рвется собственная кожа —

Мы вырастаем из себя!

 

***

   И люди все, и все дома,

                 где есть тепло покуда,

                 произнесут: пришла зима.

                 Но не поймут откуда.

                                        И. Бродский 

Осень украсила нашу обитель

Листьями бледно-лимонных оттенков.

Мелкого дождика тонкие нити

Бились о крышу, стекая по стенкам.

 

Я сомневалась, а ты был уверен

В том, что сбываются часто приметы,

В том, что легко открываются двери,

В том, что светло иногда и без света.

 

Пахло дровами, но не было спичек,

Чтобы вернуть ускользнувшее пламя.

Бродский Иосиф, почти без кавычек,

Был в этот вечер, невидимый, с нами.

 

Трудно найти —  где конец, где начало.

Строчки разъять:  вот – свои, вот — чужие.

Это ли главное, лишь бы звучали,

И колдовали бы, и ворожили…

 

…Листья летели к нам —  ласковей пуха.

Но лицемерна их щедрая милость.

Так незаметно для взгляда и слуха

Где-то меж ними зима затаилась…

* * *

Да, брошена, таков итог,

Вольна, бездомна и свободна.

На север, запад, юг, восток —

С врагом ли, с другом — с кем угодно.

 

Но память, очертивши круг,

И тянет, и влечет по кругу.

Не нужен мне ни враг, ни друг —

Не вижу ни врага, ни друга.

 

Я все еще —  сейчас и здесь

При свете дня, во мраке ночи,

И очевиднейшую весть

Моя душа принять не хочет.

 

Теперь — ты не моя беда,

Но все еще моя забота.

И обернешься ли, когда

Дойдешь почти до поворота.

 

И бросишь ли последний взгляд

На то окно, где, не смущаясь,

Все женщины всю жизнь стоят,

С любимыми навек прощаясь.

 

***

На гаражах опавшая листва,

Сегодня дождь, но я была права,

Что осень теплая продлится долго, долго.

 

Но ты сказал — незыблемый закон

Не пощадит и всех отправит в сон,

Но не со зла, а лишь из чувства долга.

 

Так и случилось после Покрова,

И ты был прав, и я была права.

 

***

Плавать в одиночестве,

как в море,

и не думать ни о чем

печальном.

Все печали ветром

разметало,

солнцем выжгло,

унесло волною.

Только море

морем и осталось,

только море,

берегов не видно,

дна не видно,

пьешь, но не напьешься,

только море,

солоней, чем слезы.

 

***

Выйду из дома и в дождик войду,

зонтик открою — смешной парашютик —

и, поправляя берет на ходу,

сразу пойму: этот дождик не шутит.

 

Он вырастает в огромнейший дождь,

в лужах кипит и меня окружает

тысячью стрел, и уже не пройдешь,

я заблудилась, я всем здесь чужая.

 

Зонт бесполезен — игрушка в руках

ветра капризного: спицы ломает,

вывернул, дернул, и что это? — Ах!

Зонт улетает,

мой зонт улетает!

 

В дом свой вернусь и согреюсь в нем,

но

ветер и дождь — хулиганские рожи-

снова буянят — стучатся в окно.

Я их впущу — пусть погреются тоже.

 

***

Синие сирени —

Как синий

Виноград,

Синие качели

В воздухе висят.

 

Узкою полоской

Розовый восход,

Синева уходит,

Утро настает.

 

***

Пруд рассекает семья лебедей,

Гадкий утенок сидит в лебеде,

Не проложить бы дорожку беде,

Камешек бросишь — круги на воде.

 

Сладость и горечь таятся везде,

В рыжей настурции и в резеде,

Надо держать свои чувства в узде,

Бросишь словечко — круги на воде.

 

Даже на самой далекой звезде,

Той, что своим чередом в череде

Ей же подобных, — неведомо где —

Взгляд твой разбудит круги на воде.

 

***

Судьба одна

под солнцем и луной —

рождаемся,

влюбляемся,

смеемся,

печалимся,

над смыслом жизни

бьемся

и лета ждем —

вот летом

разберемся,

и тут, как раз,

уходим

в мир иной.

 

***

Наступает время расставаний,

Наступает время тишины,

Вещи отказались от названий,

Даже дням названья не нужны.

Понедельник, вторник — странность звука,

Звук не защитил, не упредил.

Я сегодня праздную разлуку

С теми, кто меня опередил,

Для кого настало расставанье,

Тихий дождь прощально прошуршал,

И обряд земного целованья

Беспечально приняла душа.

 

***

Ждать» — это слово

какое-то странное, право.

Все, что случиться должно было,

то и случилось.

Белый листочек исписан

почти что до края.

И мандарины уже

не повесят на елку.

 

Тот, кто казался мечтою,

почти невозможной,

вырос, состарился,

зелень в глазах помутнела,

смотрит — не видит,

и я его больше не вижу.

И для чего же теперь

мандарины на елке?

 

Тот, кто стихи мои слушал,

их слушать не хочет.

Может, оглох и не слышит?

Но как я узнаю?

И у кого мне спросить?

Разве, только у ветра.

Кто же теперь

мандарины повесит  на елку?

 

Выросли дети,

ушли — так всегда происходит.

Тот, кто помладше,

в немыслимой, призрачной дали.

Только во сне

я его иногда и увижу.

И для кого же теперь

мандарины на елке?

 

Та, с кем беседы вела

бесконечно, беспечно,

та, с кем достаточно было

не слова, а взгляда,

в тех же краях,

где мы все обязательно будем.

Может, хоть там

мандарины повесят на елку.

 

***

С днем рожденья меня

поздравляют любимые люди.

Я болею, глотаю таблетки

различного цвета.

Все желают здоровья

без всяких излишних прелюдий.

Знаю, что от души.

Я им всем благодарна за это.

Мне не надо накручивать кудри

и резать салаты.

И не надо придумывать,

в чем бы мне в свет появиться.

Я гостей не зову, не сердитесь,

я не виновата.

Словно рой мошкары, рой инфекции

в доме клубится.

И охрипшей гортанью

расслабленно я отвечаю,

телефонная трубка

спасает меня от разлуки.

— Я вас тоже люблю, ну, конечно,

я тоже скучаю!

Нет лекарства целебней,

чем голоса теплые звуки