Равиль Касимов (Глазов, Удмуртия) «Жить хочу, ничего не скрывая»

Равиль Ясавиевич Касимов — человек, в котором удивительным и непостижимым образом сочетаются, сходятся в в одно единое целое «физика» и «лирика», научный рационализм  и страстное увлечение словом, поэтическим осмыслением действительности. Кандидат наук, доцент Тимирязевской сельскохозяйственной академии,  преподаватель кибернетики Глазовского педагогического института родился за несколько месяцев до войны, закончил Казанский авиационный институт, много лет работал в секретных ящиках, написал докторскую и выпустил скромное семитомное «виртуальное» собрание своих поэтических сочинений…

РАВИЛЬ КАСИМОВ (Глазов, Удмуртия)

«ЖИТЬ ХОЧУ, НИЧЕГО НЕ СКРЫВАЯ…»

***

Я того же хочу — что хотят

Все живые на этой планете:

Чтоб планета цвела, словно сад,

Чтобы больше не плакали дети,

 

Чтоб не мучило чувство вины,

Чтобы не было больше войны…

Жить хочу, ничего не скрывая,

…Жаль, что так на земле не бывает…

 

***

Орленок гордо в небо полетел —

Туда, где никогда ещё он не был.

Земле родной он принести хотел

Немного синевы и выси неба…

 

***

Не вечен день… Его сменяет ночь…

О, тьма ночная, как же ты бездонна!

Но, чтобы темень как-то превозмочь,

Мы свет с тобою зажигаем дома…

 

***

Как будто, репинским

Штрихом, как ветром,

Проставлен росчерк

На небе синем —

Летели лебеди

Над самым Центром…

Трамваи даже

Притормозили!

 

В толпу спешащую,

В толпу бегущую

Как будто счастье

Вплеснули в гущу…

Задрали головы,

Забыв билеты,

Прически вьющиеся

В смешных беретах…

 

***

Размышлял я, глядючи в окошко,

Не о том, что было вдалеке,

А о том, что рядом – о картошке,

О насущном хлебе, молоке…

Не затем ли, что в подлунном мире

Вряд ли что отыщется вкусней

Черного картофеля в мундире

И молочно-белых сухарей?

 

***

Если б я рассказал

Самый лучший свой сон,

Я бы вспомнил вокзал,

Я бы вспомнил перрон…

 

Тот перрон, о каком

Память свято храним,

Тот, что входит в мой сон,

Входит детством моим.

 

Жаль, не хочет вокзал,

Жаль, что против — перрон,

Чтобы я рассказал

Самый лучший свой сон…

 

ФИЛОСОФСКОЕ

Шумит капель. Шуршит осенний дождь

Не вечно лето. И зима – не вечна

Все как у нас. Итожь иль — не итожь.

Ну, до чего ж природа человечна!

 

ПУСТЬ В ТЕСНОТЕ, НО БАНЬКА ХОРОША

Хозяин подольет водички в таз,

Да из ковша на каменку – поддаст!

А гости – нагишом. Гостям довольно

И веника, и пара, всё – не больно!

 

Пусть, в тесноте, но банька — хороша!

В ней отмякает черствая душа…

За все земное всем одна в ней кара —

Опасность пресловутого угара…

 

Вот выйдут гости с розовыми лбами,

Чтоб подышать накоротке, в предбанник.

Кваска и воздуха чуть-чуть глотнут

И снова в преисподнюю идут…

 

***

Однажды расспросил я старцев скромно:

«Когда же вы вступили в старики?»…

— Не знаем,—отвечали, —Только помним,

Что с юностью прощались у реки…

 

Напрасно я сказал о том созданьям юным,

Молил их не торчать на бережке —

Не слушали они, спеша аллей лунной,

Обняв любимых, к той же всё реке…

 

Река, река! Мне радостно, и больно…

Я, как провидец, о реке реку:

«Не только целоваться манят волны,

Но и прощаться с юностью влекут…»

 

МОЙ БЫВШИЙ ОДНОКАШНИК

(…моим собратьям по Альма Матер…)

Мой бывший однокашник в небо спутник

Запустит (символ нынешней поры).

Земная жизнь — не только явь и будни,

Но и стремленье в новые миры…

 

РЕКА —ТРОПА ДЛЯ СРУБЛЕННОГО ЛЕСА

Река —тропа для срубленного леса.

Пусть брёвна по течению плывут —

Им на воде не знать колёс и веса,

Им плыть туда, где мастера живут…

 

Пусть плотник их багром внизу поймает,

Надеждою на лучшее ведом,

И ветхое жильё своё сломает,

И выстроит из новых брёвен дом…

 

***

Мой палец инвалидом жалким стал

(Он перелом под старость испытал).

За помощью к хирургу я пришёл,

И счастье исцеления нашёл…

Давным-давно не нужным мне стал гипс,

И выданный тогда больничный лист,

Но, чудом избежав паралича,

Запомнил я спасителя-врача.

 

***

Закрыв глаза, вдруг ощутил я бездну,

Космический представив беспредел —

За жизнь свою я всю страну изъездил,

И, все равно, лишь миг познать успел!

 

СЕВЕРНОЕ  СИЯНИЕ

(…вечным   романтикам, мечтающим о дальних краях.…) 

На побережье, где повсюду льдины

(У моря Лаптевых, на Серьярто),

Казалась тундра им непроходимой.

Но шли они, меся ногами топь…

 

Геодезист, о городах забывший

И оценивший все удобства нарт,

Холодный лёд всех белых пятен бывших

Вмиг заполнял теплом масштабных карт…

 

Я помню их, заросших, бородатых,

Таких веселых, очень молодых

На Серьярто, где облака из ваты,

И два часа видны песцов следы…

 

***

Как мне быть, если в поле тоскливо и голо,

Если стебли замерзли в неистовый холод,

Если травы растаяли в утренний иней,

Если ветер бушует колючий и сильный,

Если я, позабыв о прощании с летом,

Жажду встречи с цветами на поле на этом…

 

Жажду в осень холодную встречи с цветами,

Чтоб согреть их безмолвно своими устами,

Чтобы теплыми чувствами тешить их в горе,

И сказать им, неслышно, в студеную пору:

«Я принес вам навеки великую нежность,

Не теряйте, пожалуйста, летнюю свежесть…»

 

***

Ты ушла… Сразу мир без тебя опустел…

Как же так породниться с тобой я успел?

 

Я берусь за виски, мысль свою торопя —

Почему не могу дальше жить без тебя?!

 

Дни весны отцветут, дни весны пробегут.

Только чувства мои никогда мне не лгут…

 

***

Волной под ветром движется пшеница.

И в желтизне (как синий уголёк)

Цветёт на радость миру василёк.

А между ним и облаком резвится

Поющая о смысле жизни птица.

И нет конца (ни рядом, ни в дали)

Всему живому —до конца земли…

 

***

Я боюсь наступленья ночей,

Потому что я ночью —ничей

Ночью я — и не свой, и не твой —

Тьмы веков над моей головой.

Обрывается свет, словно шкив,

Ни меня, ни тебя, ни спросив,

Опуская на грудь, словно, груз…

…Наступления ночи боюсь.

 

ПУТЬ ИЗ САНАТОРИЯ К ПОСЁЛКУ

Решил от санатория к посёлку.

Пройтись. Но только вышел из ворот…

Увидел, как осваивает горку,

Посредством санок молодой народ…

 

Как вольно ребятне сейчас! Суббота…

Поди, промокли с головы до ног…

«Поедем с нами!»— прокричал мне кто-то

И в санки сесть заботливо помог…

 

И я помчался, как мальчишка, с горки.

Похожий на седого воробья,

Как и они, смеясь, по-детски, громко,

Совсем забыв, что мне под шестьдесят.

 

Выходит, рано думать мне о смерти,

Раз задышала детским счастьем грудь,

Пока меня всё видящие дети

В компании свои еще берут…

 

***

Я с самого утра торчу в лесу…

Ещё фазенды в сонном ореоле.

А я уже свой первый сбор несу

Знать, удивлю соседей дачных вскоре!

 

Что на зарядку выйдут босиком,

Иль вынесут орешки на тарелке

Живущей на участках дальних белке,

Иль блюдечко поставят с молоком…

 

Грибы я на крылечке разложу…

А может, больше подойдет терраса

Пусть знают те, кого я разбужу

Что вымок и устал я — не напрасно!

 

АХ, ОЛЕЧКА !…

(… как мы ждём приезда нашей внучки

из далёкого Норильска !…)

 

Ах, Олечка! Ах, Олечка!

Как любим мы тебя!

Не мыслим мы нисколечко

Жить, Олю не любя …

 

Уж «Баиньки – баюшеньки»

Готова внучке спеть

Бабусенька – Валюшенька

(Да, и Равилька – дед),

 

Пройдёт всего немножечко

И дачный наш сосед

Увидит — Оля ножечкой

Мутит реку Пызеп…

 

А речка не обидится,

Ей, вдруг — наоборот —

Так славно мир увидится,

Что, хоть, пляши фокстрот!

 

И лес шепнёт тихонечко

И, как большой рукой,

Пошлёт приветы Олечке,

Взмахнув Пызеп — рекой…

 

Апрель 2005 г.