Николай Березовский (Омск)
Николай Васильевич Березовский родился 24 июня 1951 года на Сахалине. После гибели отца воспитывался в интернате. Среднюю школу окончил экстерном. Высшее образование получил на отделении прозы Литературного института Союза писателей СССР имени А. М. Горького. Первые рассказы и стихи опубликовал в конце шестидесятых годов прошлого века. Автор восьми прозаических, поэтических и публицистических книг, изданных в Москве и в Сибири; многочисленных публикаций в отечественной и зарубежной периодике. На киностудиях «Мосфильм» и «Лентелефильм» экранизирован его рассказ «Три лимона для любимой». Призёр и лауреат литературных конкурсов. В частности, писательского еженедельника «Литературная Россия» за 1999 год, Международного, посвящённого 55-летию окончания Второй мировой войны; «Сибирь – территория надежд» Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» за 2001-2002 годы, журналов «Московский вестник» ( 2004 г .), «Сибирячок» ( 2005 г .), «Дальний Восток» ( 2009 г). Награждён Грамотами Королевского Посольства Дании и Фонда «НСА2005» к 200-летию Х.К.Андерсена и журнала «На боевом посту» Внутренних войск МВД РФ ( 2005 г .). Член Союза писателей и Союза журналистов России. Живёт и работает в городе Омске.
ПЯТАЯ В КРЕСЛЕ,
или
ПОЧЕМУ ФРАНЦУЗСКИЕ ПИСАТЕЛИ МИНОВАЛИ ОМСК
Год Франции в России и России во Франции перевалил на вторую половину, а в конце первой завершилось почти трёхнедельное путешествие из Москвы во Владивосток шестнадцати французских писателей по Транссибирской магистрали.
Когда-то этот маршрут, описанный в авангардистской поэме «Проза о транссибирском экспрессе и маленькой Жанне Французской» (1913 г.), «пробил» в своём воображении французский поэт, прозаик, репортёр и киносценарист Блез Сандрар, поскольку, много путешествуя по миру и оказавшись в России, побывал только в Санкт-Петербурге. В память о нём французы и назвали его именем транссибирский экспресс, пусть и не надолго, но ставший им домом на колёсах.
Поезд, «отчалив» с Ярославского железнодорожного вокзала русской столицы, по пути к Тихому океану останавливался на день-другой в Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Новосибирске, Красноярске, Иркутске и в Улан-Удэ, и везде иноязычных литераторов встречали хлебом-солью живущие в этих городах почитатели Франции и французской словесности. И, конечно же, литераторы местные. Французская литература XVII-XIX веков оказала немалое влияние на русскую, как, впрочем, и наоборот, и у коллег по перу нашлось немало тем для общения. Не стал языковой барьер помехой для гостей и их привечающих и на встречах в библиотеках, вузах, книжных магазинах и в центрах французского языка и культуры «Альянс Франсез» в перечисленных выше городах, а ещё и во Владивостоке, откуда, обрядившись в тельняшки, они вернулись на родину уже самолётом.
В познавательной программе о жизни в России, устроенной для французских писателей Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям, Министерством культуры Франции, ОАО «Российские железные дороги», Национальной компанией французских железных дорог (SNCF), обществом «Альянс Франсез», Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компанией (ВГТРК), Российским книжным союзом и компанией «Экспо-пресс», Омск не значился. Но омичи, имеющие хоть какое-то отношение к творчеству, не сомневались, что «писательский поезд» всё же непременно сделает остановку в городе на слиянии Оми с Иртышом, с которым так или иначе связаны судьбы великого Достоевского, замечательных поэтов и прозаиков Иннокентия Анненского, Павла Васильева, Леонида Мартынова, Роберта Рождественского, Вильяма Озолина, Тимофея Белозёрова, Аркадия Кутилова, Александра Новосёлова, Феоктиста Березовского, Сергея Залыгина…
И, по слухам, председатель правления Омской общественной писательской организации СП России Валентина Ерофеева-Тверская якобы даже приветственную речь подготовила, чтобы, догадываюсь, французские писатели прямо на перроне «не задавали вопросы типа: «Живы ли омские писатели?».
Выделенное здесь курсивом и взятое в кавычки, как и далее, – из беседы корреспондента журнала «Бизнес-курс» (№ 25 (202) от 04.07.2007 г.) «с главным омским литературным функционером об организации, писательском труде, издательской деятельности…». А вспомнил я об этой публикации трёхлетней давности потому, что, предполагаю, как раз она и послужила основой для не случившегося приветствия французам, если Валентина Юрьевна и впрямь его подготовила, поскольку с той поры мало что изменилось в организации, «во главе» которой «и человек должен быть творческим». Разве что членов в ней стало поболе – под шесть десятков, да «главный омский литературный функционер» прибавила в возрасте. Впрочем, заранее извиняясь за повторы, процитирую кое-что из «беседы» более полно – понятно, в точности сохраняя воспроизводимый текст:
«— Валентина Юрьевна, что на данный момент представляет из себя Омское отделение Союза писателей России?
— Это творческая организация профессиональных литераторов. 45 лет она существует только в нашей области: есть ряд областей, где местные отделения Союза писателей и постарше. Сейчас у нас 50 человек. В Омске мы приняли еще трех, но чтобы членство тройки стало юридически заверенным, их должны принять в Москве. Если в столице все пройдет хорошо, а я думаю, что так и будет, то нас станет 53. Но для города-миллионника это немного. Приведу пример: Орел имеет 470 тысяч жителей и 29 писателей. В принципе у нас в Союз не записывают, а принимают. Это правильно. Требования жесткие, столь же жесткий подход. И принимаются люди не по каким-то человеческим качествам, национальным признакам – ни в коей мере. А за дар, за талант, за то, как человек показывает свой потенциал на будущее.
— Кого больше в вашем Союзе: прозаиков или поэтов?
— Я конкретно количество не скажу. Только знаю, что в любом отделении поэтов всегда больше. Прозы меньше.
— Легко ли сегодня издать книгу?
— В большинстве случаев литераторы сегодня издают книги за свой счет, то есть писатель зарабатывает и на свои деньги выпускает в свет свое детище, либо пишет книгу и находит для ее издания спонсоров… Сегодня хочется издать книгу такую, чтобы она имела продолжение. Среди творческих союзов, а у нас их не так и много, писатели оказались самыми обездоленными, потому что свой труд писатель продать не может, в отличие, скажем, от художника или дизайнера. Но времена меняются, и мы с уверенностью смотрим в будущее. После большого перерыва у нас вновь вышел любимый и почитаемый многими журнал «Литературный Омск». Тираж – тысяча экземпляров, замечательное оформление художника Чупилко, весьма интеллектуальный подбор авторов. Вышел в прошлом году 11-й номер известного журнала «Москва», посвященный омским литераторам. Об этом событии на страницах «БК» не слишком хорошо отзывался наш бывший коллега по Союзу – исключенный из него 10 лет назад Николай Березовский. Думается, то, что именно его произведений не было на страницах «Москвы», во многом и явилось причиной негативного отзыва. Хотя федеральные печатные СМИ дали множество положительных отзывов об омской «Москве».
— А где сейчас издают омичи свои книги?
— Если это делать через министерство культуры, то этими вопросами там занимается специальный отдел. Во всех других случаях чаще всего наши земляки обращаются в Омское книжное издательство. Заметим, местное отделение Союза писателей как общественная организация самолично не ведет издательской деятельности, у нас просто нет для этого средств. Мы действуем через региональный минкульт. Но некоторые наши коллеги сами находят деньги, и тогда издание их произведений спонсируют и организации, и частные лица, в зависимости от того, кто выделил искомую сумму. Правда, я в бытность свою председателем омского отделения Союза писателей с такими фактами не сталкивалась…
— Валентина Юрьевна, поделитесь, как становятся председателем Омского отделения Союза писателей России? Это должность чисто административная, или вы тоже человек творческий?
— Соответственно раз организация творческая, значит, и человек во главе нее должен быть творческим. Я поэт. Коренная омичка. Мне 45 лет. Закончила Московский коммерческий институт, сейчас завершаю обучение на юридическом факультете МЭИСИ. Выбирают председателя на общем собрании местного отделения Союза писателей России. За 45 лет у нас было не так много председателей: Леонид Иванов, Валерий Мурзаков, Татьяна Четверикова, очень недолго передо мной был Павел Брычков. Я получаюсь пятой в этом кресле. Считаю, что это доверие коллег. Взялась за дело с желанием. Хочу, чтобы не задавали вопросы типа: «Живы ли омские писатели?» К сожалению, пока нет в России «Закона о творческих союзах», и это очень сдерживает развитие организаций, подобных нашей. Потому что даже в Библии написано, что каждый труд должен быть оплачен, но на сегодняшний день мы трудимся бесплатно, начиная от председателя и до технички…
— Сегодня у нас в Омске две писательские организации. Есть ли возможность объединения их? Ведь пришли же недавно к соглашению две ветви православной церкви — отечественная и зарубежная.
— У нас в Омске разделения союзов не было. Это началось в 90-е годы в Москве. Там было что делить: имущество, здания – организация-то писательская небедная в советское время была. А как произошло у нас: два человека, Малиновский и Шик, вышли из Союза писателей и решили организовать свой Союз российских писателей. Нам 45 лет, и мы считаемся основным Союзом. А альтернативному объединению пишущих – 12. О слиянии речь, конечно, не идет. А сотрудничаем мы много. Подходы к приему новых членов у нас разные, но в Союзе российских писателей тоже есть замечательные имена. Такой большой регион, как Омская область, думаю, скоро придет к тому, что нам нужен будет Дом литераторов. И обоим Союзам под одной крышей тесно не будет. И сейчас есть у нас совместные проекты – врагами мы не считаемся. А если появится Дом литераторов, то, возможно, будет и издательство под одной крышей. Литераторы должны быть собраны в одном месте. Это мое мнение, и, я думаю, совместными усилиями мы к этому придем»…
Знаток Библии, Валентина Ерофеева-Тверская, выдающая себя за поэта, горько изумляет прежде всего своим косноязычием. Уж не знаю, как восприняли бы её речь французские писатели, среди которых были и владеющие русским языком, но переводчик наверняка бы затруднился передать смысл таких, к примеру, перлов: «Среди творческих союзов… писатели оказались самыми обездоленными, потому что свой труд писатель продать не может, в отличие, скажем, от художника или дизайнера… (Почему не может? Это вдохновение не продаётся, вспомним Пушкина, но рукопись-то всегда можно продать издателю, если автор действительно талантлив, а издание рукописи книгой сулит прибыль. – Н.Б.);…поэтов всегда больше. Прозы меньше; В принципе у нас в Союз не записывают, а принимают… И принимаются люди не по каким-то человеческим качествам, национальным признакам – ни в коей мере; чтобы членство тройки было юридически заверенным; …некоторые наши коллеги сами находят деньги, и тогда издание их произведений спонсируют и организации, и частные лица, в зависимости от того, кто выделил искомую сумму; Литераторы должны быть собраны в одном месте; У нас в Омске разделения союзов не было;…мы считаемся основным Союзом; …известного журнала «Москва», посвящённый омским литераторам; Правда, я в бытность свою председателем омского отделения…»
И т.д., и т.п. Проще снова перечитать процитированную часть текста «беседы», чем приводить из неё примеры нелепостей и вопиющих извращений русского языка, коими изобилуют и вопросы корреспондента «Б-К». Это прямо-таки наглядное пособие, как нельзя говорить, а уж тем паче писать. Но интересно, кто не знает, вот ещё что. Ерофеева-Тверская, ссылаясь на Библию, которую, похоже, разве что в руках держала, жалобится, одновременно выставляя себя чуть ли не последовательницей Стаханова: «…на сегодняшний день мы трудимся бесплатно, начиная от председателя и до технички…». И, перетрудившись, должно быть, в кресле, сетует на то, что в России «пока нет «Закона о творческих союзах», который, читается между строк, наделит зарплатой и её, как было в СССР, и, наверное, упомянутую техничку, неведомо что делающую в Омской общественной писательской организации, не имеющей собственного помещения. С кресла, что ли, выставленного на улицу, пыль смахивает?
Эта организация, начало развалу которой после кончины очеркиста Леонида Иванова положили предшественники «пятой в кресле», в принципе, воспользуюсь лексиконом «поэта» женского пола, существует теперь лишь на бумаге. Да и то благодаря вспомоществованиям из областного министерства культуры на издание «любимого и почитаемого» разве что его авторами «весьма интеллектуального подбора» серенького по содержанию журнала «Литературный Омск», таких же, за малым исключением, сереньких брошюр в «Библиотеке омской лирики». 11-й же номер 2006 года «омской «Москвы», посвящённый омским литераторам», а если грамотно и честно – в котором за огромные по сибирским меркам деньги из областной казны были напечатаны литупражнения приближённых к «пятому креслу», и правда, стал «известным», но скандально. Сергея Прокопьева, тиснувшего в нём «своё творчество», уличили на всю Россию в плагиате, о чём можно прочитать и в еженедельнике «Литературная Россия» («Кто остановит плагиатора?», №27 от 06.07.2007 г.; «Дело о плагиате продолжается», №7 от 20.02.2009 г.), и в омской газете «Третья столица» («Кто следующая жертва?», №54 от 23 августа 2007 г .), и в «Журнале литературной критики и словесности» («Дело о пегасике, или Знает кошка, чьё мясо съела», №4, 2010 г .), и многих других СМИ «от Москвы до самых до окраин». Достаточно заглянуть в Интернет.
Что наверняка и сделали бы французские писатели, побывай они в Омске и доведись им послушать Ерофееву-Тверскую. Правда, среди «замечательных имён», которые она перечислила, не ведая, сколько в её организации поэтов и прозаиков, сплошь «креслосидельцы», но на «пятую в кресле» и её предшественницу «в третьем» они непременно бы наткнулись – С. Прокопьев, спёрший часть книги «Судьбы» архангелогородской писательницы Ксении Волковой, после незначительной ретуши и опубликованную в журнале «Москва» под названием «Кукушкины башмачки», им прямо-таки «братец», а они ему, понятно, «сестрички». (Смотрите, подскажу, чтобы не повторяться, мои заметки «Голос, отличимый от других, или Плагиаторы «Омской поэтической школы» в №3 «Журнала литературной критики и словесности» за 2010 год, а также в альманахе «Вольный лист» (Омск, выпуск 3, 2010 г .). – Н.Б.). Есть в этой «семейке» и другие «замечательные имена», которые и постеснялись, предположу, «засветить» перед французами организаторы их поездки по России, почему и промчали дорогих гостей мимо Омска в Новосибирск, подумалось мне, обиженному Валентиной Юрьевной. Не тем, правда, «что именно» моих «произведений не было на страницах «Москвы», – стыд-то какой – печататься на деньги налогоплательщиков Омской области! – а тем, что меня каждый раз и в разное время всегда «исключают 10 лет назад». То из «омского отделения» в местечковых изданиях, то, как Ерофеева-Тверская в «Б-К», из «Союза», – Советского, что ли? – то из какой-то «своей организации», как «третья в кресле» Т. Четверикова, заявившая об этом в провокационном письме от 4.03.2009 года упомянутой чуть выше обворованной писательнице из Архангельска.
Сговориться, что ли, нет времени, чтоб определиться в сроках? – а потом и кликали бы не вразнобой. Да куда там, если, как вещает «главный омский литературный функционер», «председатель местного отделения» и «председатель Омского отделения Союза писателей России» В. Ерофеева-Тверская, а на самом деле – председатель правления Омской общественной писательской организации СП России, в это даже для неё непонятное территориальное ведомство на правах самодеятельного кружка по интересам, где она «получилась пятой в кресле», «принимаются люди не по каким-то человеческим качествам…».
«Таланты? Заслуги? Достоинства? – пустое! Надо только принадлежать к какой-нибудь клике», – воскликнул бы здесь вновь Стендаль, поднимись он из могилы. А вслед за ним и французские писатели, миновавшие один из крупнейших городов на Транссибирской магистрали, узнай они, что «два человека, Малиновский и Шик, вышли из Союза писателей и решили организовать свой Союз российских писателей». В Омске.
Ау, Светлана Василенко, вы слышите!?
Впрочем, наводить тень на плетень и заговариваться до несусветности – природная, предположу, особенность «функционирующего поэта», судя по которой, можно представить, кто допускается в «сани», им управляемые, когда он и собой-то управлять не может. Чему ещё один примерчик – цитирую поздравление В.Н. Ганичеву, которому в 2008 году исполнилось 75 лет:
«Валентина Ерофеева-Тверская, председатель Омского отделения Союза писателей России:
— Для меня сегодня радостный день, потому что В.Н. Ганичев олицетворяет ту культуру, ту духовность, которая присуща России, русскому человеку. Я горжусь, что отрочество его прошло в Омской области, в посёлке Марьяновка. Сегодня омские писатели и все писатели Сибири возлагают большую надежду на Председателя нашего Союза, потому что только благодаря своему творческому Союзу мы смогли отстоять традиции Православия, традиции русской культуры, традиции русского слова. И, будем надеяться, самые тяжёлые времена уже позади. Мы возлагаем надежды на лидерство Валерия Николаевича. Потому что ему много дано от природы. Это замечательный историк, замечательный прозаик, замечательный человек, он сподвижничает молодым. Наши конкурсы для детей и подростков – это возрождение народничества. И я считаю Валерия Николаевича народником в самом высоком смысле этого слова. Его внутреннее состояние, его внутренняя составляющая – это не только славянство, это выход на Евразию, на весь наш российский континент. Вот, казалось бы, юбилей одного человека, а мы встречаем еще и 50-летие нашей писательской организации… Наверно эти даты не случайно соприкасаются во времени. Мы с надеждой смотрим в будущее и верим в свои силы. И для этой нашей уверенности Валерий Николаевич очень многое сделал».
Не знаю, чему уж радовалась Валентина Юрьевна. Может, тому, что пока ещё не впала в такой почтенный возраст, а может, выпавшей возможности самодеятельно и с тошнотворной льстивостью неадекватно славословить не только от себя лично и «омских писателей», но «и всех писателей Сибири». Во, какую ответственность на себя взвалила! – «поэт», одним словом. Ломоносов с его одами на преславные престольные восшествия русских императриц Елизаветы Петровны ( 1747 г .) и Екатерины Алексеевны ( 1762 г .) и Державин с «Фелицей» ( 1783 г .) локти бы от зависти кусали, прочтя этакое, а выражаясь по-нынешнему – и рядом не стояли с «пятой в кресле». Это ж надо умудриться – связать славный юбилей «Председателя» ещё и с «50-летием нашей писательской организации», заявив, что «эти даты не случайно соприкасаются во времени». Исторические, надо полагать, даты, вершащие историю если не всего человечества, то, как минимум, всея Руси, преобразованной интервьюированной, плохо, должно быть, постигшей географию в школе, в «континент». А ведь ещё и года не минуло с 45-летней годовщины когда-то Омской областной писательской организации Союза писателей СССР, ныне переиначенной в Омскую общественную писательскую организацию, и «соприкосновение» двух весьма удалённых одна от другой дат, если брать по земным меркам, немыслимо.
Да ладно, казалось бы, – мели, Емеля, твоя неделя. Но вот «возрождение народничества», вплетённое в эти дифирамбы, смахивающие на недержание, да ещё во главе с «народником в самом высоком смысле этого слова», втемяшилось вдруг мне в голову, вполне могло послужить причиной отсутствия Союза писателей России среди организаторов турне французских писателей. Просвещённые европейцы с родины Франсуа Рабле и Франсуа Вийона, известного большинству россиян прежде всего такими бессмертными строчками, написанными в 1462 году:
Я Франсуа, чему не рад, –
Настигнет смерть злодея,
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея, –
не очень-то разбираясь в российской действительности, могли спутать «народников» с «народовольцами», почему и воздержались от посещения Омска. Ведь как именно «сподвижничает молодым» В.Н. Ганичев – не объясняется, а потому какие-то «конкурсы для детей и подростков» – это, может, сибирские Гавроши осваивают бомбометание, каким очень увлекались русские народовольцы. Или народники? И как бы ни хотелось землякам Виктора Гюго познакомиться с достопримечательностями города на берегах двух рек и пообщаться с его жителями, да собственная безопасность дороже, и вообще – бережёного Бог бережёт. Но это моё предположение приятель по перу определил как абсурдное, выдвинув свою версию:
— Организаторы «литературного поезда» воздержались от остановки в Омске по простой причине. Французы, всем известно, очень чувствительны и легко ранимы, и наш город мог стать им солью на раны. Забыл, что ли? – спросил он и пропел:
Шинель английский,
Мундир французский,
Табак японский –
Правитель омский.
Ах, шарабан мой совсем разбился,
Зачем в Антанту да я влюбился?!
Но теперь я заперечил:
— Скажешь тоже! Эту песенку «Амурская-партизанская» распевали, издеваясь над адмиралом Колчаком, красные партизаны-дальневосточники, а уж потом она до Омска донеслась. А столица дальневосточная – Владивосток. И во Владике, как называл столицу Приморского края Кутилов, французы, вспомни, как раз и завершили своё турне на транссибирском экспрессе. Так что «мундир французский» здесь отпадает.
— Твоя правда, – согласился приятель, и мы разошлись, по-прежнему недоумевая, почему Омск был проигнорирован организаторами поездки французских писателей в Год Франции в России. А ларчик-то, оказывается, открывался просто. И ключ к нему я обнаружил в еженедельнике «Омское время» (№23, 9.06.2010 г.), прочитав материал «Шаг бессмертья звучит, как последний наказ…» некоего Ю. Репина, в котором, обозревая, скажу так, мартовскую книжку журнала «Наш современник», он отводит немало места «пятой в кресле», цитирую:
«Особое внимание омских любителей поэзии, несомненно, должна привлечь напечатанная в этом номере «Нашего современника» подборка стихов поэтессы из Омска, председателя правления Омского отделения (все прямо-таки зациклились на этом «отделении», которого не существует! – Н.Б.) Союза писателей России Валентины Ерофеевой-Тверской. Одно из стихотворений подборки называется «Россия»:
Вот опять этот запах весенних костров,
Но надежды на лучшее нам не обещаны.
Дни летят. И как будто вчера был Покров,
А сегодня весна. Благовещенье.
Православные люди потянутся в храм.
Дожились – даже нечего нищим подать!
Как бы нас ни теснили, но верится нам –
На святую Россию падет благодать».
Да уж, если «особое внимание омских любителей поэзии» и привлечёт что в этом тексте, составленном в столбик, так это, конечно же, загадочное прыганье «поэтессы из Омска» от Покрова к подогнанному ради сомнительной рифмовки Благовещению. Между двумя этими великими праздниками шестимесячный промежуток, если брать годичный период. Покров Пресвятой Богородицы установлен 14(1) октября после 1164 года в память о видении Богородицы святому Андрею, Христа ради юродивому, и его ученику Епифанию во время осады русскими Константинополя ( 860 г .). Богородица, согласно преданию, покрыла христиан омофором, и русские, сняв осаду, отступили. А истоки Благовещения Пресвятой Богородицы – в Евангелии, и это прославляемое 7 апреля (25 марта) христианами событие связано с благой вестью, принесённой архангелом Гавриилом Деве Марии, давшей обет всю жизнь хранить целомудрие: Она зачнёт и родит Иисуса, который будет Сыном Бога и Царём мира. Что и случилось ровно за девять месяцев до Рождества Христова. Благовещение символизирует послушание, смирение, освобождение человеческой души от рабства греха и начало общего спасения. Ерофеева же, которая ещё и Тверская, балаболит о благодати, какая «падёт» на Россию, хотя в благодеянии свыше нет и малой нужды, поскольку сама же строчкой выше заявила, что Россия – «святая». А глубинная суть понятия святость – это духовная и нравственная непорочность, чистота, совершенство, а если в двух словах – угодность Богу.
Так какая же ещё благодать надобна России, уже возведённой «поэтом-функционером» в такой небоугодный, спрошу по-казённому, статус? Разве что лично для него-неё «юридически заверенная» пока не принятым «Законом о творческих союзах» возможность получать зарплату, ибо, повторю уже процитированное, «даже в Библии написано, что каждый труд должен быть оплачен». Я уже писал однажды о скверной привычке Ерофеевой-Тверской лезть в воду, не зная броду, а ещё о её тяготении толковать звоны, не ведая, откуда оны. И вот ещё одно подтверждение пустознайства «пятой в кресле». Да, есть в Святом Писании фраза, вроде бы созвучная вылетевшей из уст поэтствующего «библиоведа», – «И воздастся каждому по трудам его». Да только в ней подразумевается не оплата труда как такового в денежном выражении, а труд по очищению души и плоти в стремлении человека к Богу, в постижении высшего смысла своего существования на нашей грешной планете. За эти-то труды и воздаст всем нам Господь, когда мы предстанем перед Ним, по заслугам.
И такому душеспасительному труду, который зачтётся Всевышним, предаться никогда не поздно, почему и на кощунственное утверждение Ерофеевой-Тверской «Но надежды на лучшее нам не обещаны», вынесенное в зачин её стихоблудных виршей с многозначительным названием «Россия», отвечу русской пословицей: «Так врёт, что вынеси святых, и сам уходи!». И мне, право, невдомёк, как у Станислава Куняева, поэта в нашем отечестве не последнего и главного редактора журнала «Наш современник», всегда отличающегося от других родственных изданий добротной поэзией, поднялась рука опубликовать подобную чушь. Может, подписывая номер в печать, не углядел в подборке «омской поэтессы», какая в целом и привлекла его внимание? Я посмотрел эту подборку в мартовском номере журнала, а воспетую в «Омском времени» два месяца спустя Ю. Репиным, уже, оказалось, не «неким», а «подданным» «пятой в кресле» – прозаиком Юрием Виськиным. Увы, три стишка, объявленные подборкой, на подборку никак не тянут, разве что с пояснением – куцая, но главное – поэтической публикацию омички можно назвать разве что спьяну или по причине полнейшей глухоты к изящной русской словесности. И процитированная выше «Россия» Ерофеевой-Тверской на фоне двух с ней соседствующих «произведений» – это прямо-таки шедевр. Судите, однако, сами, привожу в подтверждение среднее из «подборки»:
НА ГОРЕ ПИКЕТ
Здесь Катунь по-прежнему шумит.
И леса неведомо колдуют…
На пригорке памятник стоит,
Где ветра алтайские кочуют.
Отзвучала жизнь его, как песнь
Родине, что он любил до боли.
И его душа летает где-то здесь,
В многотравье, где так много воли.
В разнотравье тонут берега,
Ветер ивам косы заплетает.
Облака пушистые бока
В стылой речке день-деньской купают.
Солнце в гору ласково ползёт,
Омывая бронзовые ноги…
Никогда он больше не пройдёт
В дом родной с пригорка по дороге.
Не попьет колодезной воды,
Анекдот соседу не расскажет…
Но калины майской белый дым
Для других свои соцветья вяжет.
Горицвет кочует на ветру,
Васильки глазастые беспечны…
Здесь в июле рано поутру
К памятнику шли мы бесконечно.
И цветисто у трибун присев,
Приминая осторожно травы,
Слушали поэтов и напев
Ветра у Катуньской переправы.
Барнаул 15.08.08.
Василий Макарович Шукшин, услышь он этот бред, в гробу перевернулся бы, а бумага, которую не жалеет, как, впрочем, и читателей «Нашего современника», Станислав Куняев, бумага что – стерпит, как говорится. А если, предположу, Станислав Юрьевич по доброте душевной решил таким образом поднять престиж тёзки по отчеству, в журнальной сноске о которой приведён скудный список её публикаций: «Печаталась в альманахах «Иртыш», «Мир увлечений», журналах «Литературный Омск», «Сибирские огни», коллективных сборниках. Автор трех поэтических книг», – так напомню ему его же строчки, ставшие когда-то крылатыми: «Добро должно быть с кулаками». Да и обманывается, если моё предположение верно, поэт-редактор, забывший о кулаках, в своём протеже, в сноске о которой «Наш современник» упомянул ещё, что она «окончила Омский техникум советской торговли, Московский коммерческий институт, юридический факультет МЭСИ» и всего лишь «Председатель правления Омской областной общественной организации СП России».
Какое там, Станислав Юрьевич! У Валентины Юрьевны регалий и публикаций поболе, может, чем у вас. Не верите? Что ж, процитирую справку об авторе из её сборника «Весна в ладонях» («Библиотека международного журнала «Форум»), изданного почти за год до милостивой «подборки» в «Нашем современнике:
«Валентина Юрьевна Ерофеева-Тверская родилась и живёт в Омске. Окончила Московский коммерческий институт, оканчивает юридический факультет МЭСИ (ау, «Омский техникум советской торговли»?! – Н. Б.). Секретарь правления Союза писателей России и «Ассоциации писателей Урала», председатель Омской писательской организации, член-корреспондент «Академии поэзии». Автор четырёх («Весна в ладонях», значит, пятая. – Н.Б.) книг: «Многоточие» – 1995 г ., «Потепление» – 1996 г ., «Сударыня» – 2001 г ., «Глядеть – не наглядеться в небеса» – 2007 г . Стихи публиковались в литературных журналах «Наш современник», «Москва», «Литературные незнакомцы (все – Москва), «Звонница (Белгород), «Сибирские огни» (Новосибирск), «Сибирские Афины» (Томск), «Литературный Омск», «Омское наследие», «Омская муза», «Сибирь и Я», «Мир увлечений»; в еженедельниках «Литературная Россия», «Литературная газета», «Российский писатель» (все – Москва), «Большая медведица» (Екатеринбург); в антологиях «Любовная лирика ХIХ-ХХ вв.» (Москва), «Русская сибирская поэзия» (Кемерово) и др.; в поэтических альманахах «Академия поэзии» (Москва), «Иртыш» (Омск); во многих омских коллективных сборниках. Соавтор нескольких музыкальных дисков «Созвучье нот и слов» (Омск)».
Прочитав этот перечень, впору прямо сейчас увековечивать «пятую в кресле» прижизненным памятным знаком на «Аллее литераторов» в Омске.
Единственное, что упущено в этом перечне, на мой взгляд, так это то, что Ерофеева-Тверская подзабыла расшифровать после «(Кемерово)» для полной ясности «и др.» и обозначить в скобках, где конкретно издаются журналы «Литературный Омск», «Омское наследие», «Омская муза», «Сибирь и Я», «Мир увлечений», которые, кроме «ЛО», вовсе не «литературные», – вдруг и они тоже «прописаны» в Москве, как журналы «Москва» и «Наш современник», а иже с ними и еженедельники «Российский писатель», «Литературная газета», «Литературная Россия». Правда, среди авторов последних двух газет В. Ерофеева-Тверская мне почему-то не припоминается, но, может, просто выпала из моего поля зрения, как у С. Куняев уже не потуг её на стихотворчество, а – бери выше! – ажно целая подборка таких потугов. Что же касается пятой книжки «пятой в кресле», так она ничем не отличается от ранее изданных, а пара-тройка добавленных в неё якобы новых «сочинений» – клоны прежних невнятных трелей – погоды, естественно, не делают. Она как была никакой, никакой и осталась, сверкнув, правда, молнией в первой – «Многоточие». Да обнаружилось, пусть и запоздало, что эта «молния» выкрадена у Риммы Казаковой. Грешна Валентина Ерофеева-Тверская не в столь ярких, скажу уже мягче, заимствованиях и у других, но и они не помогают, почему об её «творчестве», забранном в журнальные или книжные обложки, всё одно не скажешь, как в «Книге про бойца» Александра Твардовского:
Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
— Вот стихи, а всё понятно,
Всё на русском языке.
С русским языком, увы, Валентина Юрьевна не в ладах, как, впрочем, и с техникой стихосложения, а вообще-то и с поэтикой в целом – от логики до звукового, словесного и образного строений текстов, образцы которых приведены выше. Заучилась, наверное, случается и такое, а может, на её поэтическом даре, если он был предопределён свыше, крест поставили ещё в «техникуме советской торговли», в стенгазете которого, предполагаю, тогда просто Ерофеева, если это её девичья фамилия, и дебютировала. И «дебютирует» на этом уровне по сей день, причём на местечковом фоне весьма успешно, сравнявшись по значимости с «достопримечательностями» Омска – «поэтом филологических наук» М. Безденежных и «не «Титаником» Т. Четвериковой, поскольку, удостоенная в 2009 году именной областной премии «За заслуги в развитии литературы», обрела в кулуарах местной литературной тусовки и свой «титул» – «Плагиатор имени Леонида Мартынова». Похоже, однако, что этого лауреатства Валентина Юрьевна стыдится, поскольку не поставила о нём в известность широкие читательские массы ни в сборнике «Весна в ладонях», ни в сноске об авторе в журнале «Наш современник». И если это действительно так, то, глядишь, женщина в бальзаковском возрасте, скромно и с мужской скупостью представившая себя в рекламно-информационном журнальчике «Бизнес-курс» – «Я поэт», не будет впредь так категорична в утверждениях типа: «Но надежды на лучшее нам не обещаны», – возвращаюсь я к не случившемуся посещению Омска французскими писателями.
Так почему же Омск «закрыли» для путешествующих по Транссибирской магистрали французов? Разве не было что им показать и о чём рассказать в городе с почти с 300-летней историей, который пусть короткое время, но был «третьей столицей России»? С Омском связано немало славных имён, названных мной выше, и без них русскую литературу нельзя считать полной, о чём говорящим на языке Вольтера наверняка было известно. Но многое открылось бы им впервые. Омский краевед Владимир Селюк, часто бывающий в мировой столице столиц, увидев которую – можно умирать, повёл бы французов, уверен, на бульвар имени Леонида Мартынова, где и находится созданная им «Аллея литераторов», а я рассказал бы им об улице имени медика по профессии, правозащитника по убеждениям и поэта по призванию Виктора Некипелова. Такой улицы в Омске пока нет, но я не сомневаюсь, что рано или поздно она всё же появится.
Виктор Александрович девять лет протомился в советских тюрьмах, лагерях и психушках, а затем был привечен Францией, где и обрёл последний приют в июле 1989 года на Валантонском кладбище близ Парижа:
Тоска бутырской одиночки.
Кому кричать, кого молить?
В слепом оконце дня от ночи
Не отличить, не отделить.
Напрасно слабыми руками,
Безумец с тусклою свечой,
Я тычусь в скользкий, липкий камень,
Пропахший кровью и мочой.
По жилам – струйки вязкой лени,
И шёпот вкрадчивый в ушах.
Но я не рухну на колени,
Я одолею мерзкий страх,
Покуда в сердце, нарастая,
Стучатся жарко вновь и вновь
К державе – ненависть глухая,
К отчизне – горькая любовь.
А ещё здесь узнали бы они об омиче с французской родословной – Петре Драверте.
Потомок наполеоновского гвардейца, Пётр Людовикович (1879-1945 годы) был не только крупнейшим учёным-практиком по изучению метеоритов и автором востребованных по сей день почти 50 научных работ по этой теме, но, прежде всего, как мне кажется, – поэтом ярчайшего дарования. В его литературном наследии пять стихотворных сборников: «Тени и отзвуки» (Казань, 1904 г .), «Ряды мгновений» (Якутск, 1908 г .), «Под небом Якутского края» (Томск, 1911 г .), «Стихотворения» (Казань, 1913 г .), «Сиб.» (Новониколаевск, ныне Новосибирск, 1923 г .). Приведу, как пример, только одно из его чарующих образами и звукописью стихотворений – «Из якутских мотивов»:
От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Обещала вчера навестить меня ты, –
Я дождаться тебя не могу.
От юрты твоей до юрты моей
Потянул сыроватый дымок:
Ты варишь карасей для вечерних гостей,
Я в раздумье сижу одинок….
От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Ты, пожалуй, придёшь под крылом темноты,
Но уйду я с собакой в тайгу.
От юрты твоей до юрты моей
Голубой разостлался дымок.
Тень собаки черна, а на сердце черней,
И на двери железный замок.
Омск, оказавшийся запертым «на замок» для участников проекта «литературный поезд» в рамках программы Года Франции в России, конечно же, ни в чём не виноват, как и омичи, до последнего не терявшие надежду на хотя бы суточную остановку экспресса с яркой надписью «Блез Сандрар» в родном им городе. А вот «Россия» Валентины Ерофеевой-Тверской, вполне возможно, и «замкнула» его перед французами. А точнее, такие две из него строчки с основной тяжестью на второй:
Православные люди потянутся в храм.
Дожились – даже нечего нищим подать!
Писательская экспедиция французов случилась не с бухты-барахты, к ней долго готовились, прежде чем экспресс «Блез Сандрар», повторюсь, уточняя, «отчалил» 28 мая с Ярославского вокзала столицы во Владивосток. И почему бы не предположить, что в ходе подготовки к этому не только литературному, но и политически значимому событию кто-то из его организаторов с российской стороны не наткнулся на эти строчки в «Нашем современнике»? А наткнувшись и наведя справки об авторе, ужаснулся. Это что же за город такой – Омск, где даже начальствующая «поэт», в семье которой, говорят, ведётся собственный бизнес, да к тому же ещё и помощник депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от Омской области Попова Сергея Александровича, возглавляющего Комитет по делам общественных объединений и организаций и члена партии «Единая Россия», докатилась до ручки – «даже нечего нищим подать!»?!!
Теперь понятно, по какой причине «писательский поезд» не задержался в Омске?
Так это, не так ли на самом деле, но что Омск оказался обделённым гостями из Франции – неоспоримый факт. Как и предостережение Фёдора Тютчева, о каком не ведают или забывают «поэты» типа «пятой в кресле»:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся…