Наталия ЗАКИРОВА (Глазов, Удмуртия)
ЕКАТЕРИНЫ СЛЕД ВЕЛИКОЙ
Историческая память, как известно, не безразмерна, а избирательна: она не загромождена всем на свете, а фильтрует малозначительное, сохраняя для потомков самое основное, важное, существенное. Так, отмерив после XVIII века уже целых два столетия, вёрсты нашей памяти сохранили имя правительницы государства Российского. Её имя и образ на удмуртской земле фигурирует в двух ипостасях: в документально-фактологическом и в мифологизированном вариантах. Нашли они своё отражение и в поэзии местных авторов.
28 мая 1781 г . был утверждён герб Глазовского уезда, а 13 августа 1784 г . императрицей были «высочайше комфирированы» планы всех уездных городов Вятского наместничества. Так что и геральдикой своей, и архитектурным имиджем Глазов обязан Екатерине Алексеевне.
Факты и легенды органично сложены в стихотворные строки глазовского поэта-песенника В.П. Шашова:
…Город Глазов своим именам
Счет ведет из седой старины.
От указа самой Катерины,
От царицы великой страны…
Правда, придание статуса уездного города существенным образом не изменило его экономики, архитектурного облика, торговля в нём находилась в зачаточном состоянии, что объяснялось расположением в стороне от основных торгово-экономических коммуникаций и центров Урало-Поволжья. Даже более века спустя – в 1879 г ., Глазов вызывал справедливое сомнение Короленко в целесообразности его определения, как города: для ссыльного студента это был «город-амфибия», «ненастоящий город».
Другой факт реального вмешательства Екатерины II в судьбу Вятского края – это история знаменитой дороги, проходившей по всей территории России от Санкт-Петербурга до Охотска.. Общая протяжённость дороги на удмуртской земле – 217 км . Вятско-Пермская ветвь Сибирского тракта по территории Удмуртии проходила через населенные пункты: Елово–Яр–Глазов–Балезино–Полом–Дебёсы.
Сибирский тракт имел всероссийское значение в административном, торговом, почтовом назначении на протяжении XVI – начала XIX веков и продолжал играть важную роль и после установления железнодорожного сообщения, соединяя центральные районы России с Сибирью. По Сибирскому пути через Удмуртию проследовали учёные путешественники – Н.М. Пржевальский, П.П. Семёнов-Тянь-Шанский, И.И.Лепёхин, прошли тысячи арестантов: политические и уголовные заключённые, беглые крепостные, переселенцы. Среди отправленных в сибирскую ссылку были А.Н. Радищев, декабристы, Н.Г.Чернышевский, Ф.М.Достоевский, В.Г. Короленко.
В народе этот тракт имеет несколько названий: «великий кандальный путь», «государева дорога», «Екатерининский тракт» и он нашёл отражение в русской литературе (в эпистолярном наследии и произведениях ссыльных писателей, а также в творчестве Н.А. Некрасова, А.П. Чехова, С.А.Есенина и других авторов).
«Рукотворный» памятник Екатерины II — cибирский тракт стал «вечным образом» в литературе писателей Удмуртии.
В очерке «Завтра стучится в дверь» Народный поэт Удмуртии О.А. Поскрёбышев, не обошедший вниманием «матушку императрицу» (например, в стихотворении «После казни»), о своей родной деревне Бани, что на Сибирской дороге, пишет: «Давно стоит деревня на этом месте, а сколько – никто не знает. Как упавший на место камень обрастает мхом, обросла она легендами… Многое перевидали в прошлом Бани. Здесь прогнали почти всех декабристов, а позднее А.И. Герцена и Ф.М. Достоевского. Сибирский тракт был напряжённо гудящей артерией России». Автор повествует о том, что при Екатерине II на окраинах удмуртских и русских сёл по пути ссыльных и каторжан, строились «чёрные» бани». С тех давних пор его родная деревня и носит своё название.
***
Моя деревня —
Деревня Бани.
Как будто что в нём,
В таком названье?!
…А путь змеится,
А пыль клубится –
Ой, многих гонит
В Сибирь царица.
Но их, убитых
Душой и телом,
Она как будто б
Вдруг пожалела.
Над быстрой речкой
В густом тумане
Однажды встали
Две чёрных бани…
А ранним утром
Опять дорога
К безмолвным рудам,
К немым острогам
И глохнет песня
В кандальном звоне,
Лишь кто-то плачет,
Лишь кто-то стонет…
Да остаётся
В веках названье:
Деревня Бани,
Деревня Бани!
Сибирский тракт описан О. Поскрёбышевым поэтическим слогом и в стихотворениях о ссыльных писателях: «Радищев. Ночлег у удмурта», «Ф.М.Д.», «Баллада о печной трубе».
Стремясь к документальной точности, поэт прибегает к введению сносок к краеведческим зарисовкам. К стихотворению «Ф.М.Д.»* , начинающемуся со слов:
Под Глазовом,
В деревне Омутница,
В забытой богом вятской стороне.
Он вырезал –
Не в силах сном забыться –
Свои инициалы на стене…
сделано примечание: *«По дороге на каторгу в Сибирь Ф.М.Достоевский ночевал в дер. Омутница (ныне Глазовского района Удмуртской АССР). На стене избы, где он останавливался, писатель вырезал свои инициалы. (Прим. автора)».
Оказалось так, что дорога, в зависимости от контекста, регулируемого жизненной позицией, эстетическими, этическими и ментальными факторами, – не только пространственная характеристика, но и временная, аксилогическая категория, как она осмыслена глазовским поэтом А. Мартьяновым в стихотворении «Сибирский тракт».
***
Старые российские дороги.
Облака божественно чисты.
Кромки елей немолчны и строги,
Словно православные кресты.
Из окна сверхскоростной машины,
Может быть замечу только вскользь
Сломленные бурями вершины
Тех, екатерининских берез.
О земля! Что чувствую, что знаю
О тебе? Что видел на пути?..
Времени два века не хватает,
Чтоб к тебе с любовью подойти.
Только сердце что-то растревожит:
Может, облака — что так чисты,
Может оттого – что время множит
На дорогах черные кресты.
Дорога символизирует собой движение вперед, динамику, жизнь, а ее отсутствие – тупик, остановку, бездействие и смерть. Она ассоциируется с историей, памятью, обретая временное значение (дорога из прошлого в настоящее и будущее). Об этом — стихи дебёсского поэта В. Кузнецова:
***
Мое село – моя столица детства,
Зеленый храм берез, акаций, лип…
Любовь к тебе, как часть наследства,
Мне в час рожденья поднесли.
В глуши еще шестнадцатого века,
Среди лесов, на берегу Чепцы,
Без права званья человека
Здесь поселились беглецы.
Убогою была домишек россыпь
Среди полян – их крохотных полей.
Смотрело в мир село Дебесы
Трахомой бычьих пузырей.
Тяжелый быт бодрила вольность утра.
Росло селенье на семи ветрах.
Но черной лентой по селу удмуртов
Пролег в Сибирь почтовый тракт.
С протяжной болью зазвучали песни,
Хоть были люди в помыслах светлы.
Почтовый тракт с вестями вместе
Нес каторжные кандалы.
Все испытало милое селенье
За юность древнюю свою:
Гоненья, муки, ссылки, притесненья,
Кровавую и мирную зарю…
Дорога воплощает в себе тему поиска истины, смысла жизни, правды. Традиционно путь-дорога в российском сознании вырастает и до философской категории и до символов державы, Родины. Таково восприятие поэтессы Е. Данчук:
…Но вписана в божьи скрижали
Дорога сквозь бунт и погост.
Держава, держава, держава! –
Меж прошлым и будущим мост.
11 ноября 2008 г .в удмуртском посёлке Яр состоялась конференция краеведов, организованная по случаю 225-летия Сибирского тракта. Тогда и родилось моё «Слове о Сибирском тракте»- об истории памятника пяти веков
***
Там, в полях, за синей гущей лога,
В зелени озёр
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.
Затерялась Русь в Мордве и Чуди,
Нипочём ей страх,
И идут по той дороге люди.
Люди в кандалах…
С. Есенин
К судьбе Сибтракта Пётр и Татищев,
Пожарский, Беринг, Виниус причастны,
«Попутешествовал» по ней в Сибирь Радищев.
Дорогой государевой слывёт тракт не напрасно.
А росчерком пера сама Екатерина –
Престола мать, указу жизнь дала.
И вот она – дорога, как картина,
Из Прошлого в Сегодня пролегла.
Столбы повёрстно, словно как персты,
Почтовых станций ряд, трактиры и мосты.
Берёзы, по обочинам склонённые,
Младыми помните вы тех, что стали убелёнными.
Два рукава пути слились для них в Дебёсах.
О них: «В Сибирь!» — читаем в протоколах о допросах.
В Сибирь неиссякаемый поток и едет, и идёт
Всех тех, кого один вопрос и мучит, и гнетёт…
«Что делать и кого винить?» – узнать они мечтали.
«Помиловать!» или «Казнить!» — им приговором стали.
Арестанты и жандармы, деловитые купцы,
Декабристы, нигилисты, и отечества отцы —
Два великих Александра, Короленко, Герцен, Грин,
Чернышевский и Жуковский, Салтыков, что стал «Щедрин»…
Петрашевцы, Достоевский – в покаянии дворянство-
Государством по этапу изгонялись на мытарство.
Песни, плачи, крик, мат уголовных,
То парле франсе, то вятский говорок…
К месту наказанья не условного
Испытаньем убеждений сам Сибирский тракт пролёг.
Кандалы и цепи, лязг затворов,
Окрики жандармов, холод, снег и пыль,
Города и веси, улицы, заборы…
Это не легенды – это наша быль.
Разбежались улицы-лучи от собора безоглядно.
Нет уж околотка, каланчи, в городе нарядно,
Под асфальт-бетон дорогу закатали,
А Сибирской улицу в честь тракта в Глазове назвали.
И пусть истории уроки будут нам подмога.
Ещё недавно по Сибирскому была в Гулаг дорога…
История Отечества – что век, то переплёт…
Быть может, по Сибирскому пройдёт и Крестный ход?..
Статья публикуется при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 10-04-80406 а/У