Михаил ЕРМАЧЕНКО (Братск)
ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ ВРАЧА
Родился в 1964 году в г.Черемхово Иркутской области. С 3-х летнего возраста проживал в г. Зиме. В 8 классе учился в санаторно-лесной школе г. Иркутска. В 9 – 10 классах учился в г. Саянске. В 1981 г . поступил на первый курс педиатрического факультета Иркутского государственного медицинского института, который успешно закончил в 1987г. Все институтские годы старательно записывал в блокнот свои стихи и прозу (различные сценарии, юморески, рассказы, даже басни). Распределен на интернатуру в г. Братск в детскую городскую больницу в 1987г. Закончил интернатуру с отличием по специальности «Детская хирургия». В виду отсутствия свободных ставок по детской хирургии на момент окончания интернатуры, перешел работать в отделение реанимации врачом анестезиологом-реаниматологом. О своем выборе не жалеет, так как очень любит свою работу. Выпустил в свет пять художественных книг: «Про Федота — стрельца и про Жака – близнеца», «Басни», «Ершовые приключения, путешествия и превращения», «Лесные страсти, или смена власти» и лирический сборник «Обнаженные души». Считает, что лучшая книга ещё не написана. Является членом неформальной группы «Бродяги», куда входят талантливые, неординарные люди, любящие путешествовать. Сотрудничает с частной анимационной студией (ЧАС) Андрея Михайлова (Улан-Удэ), с которым создал мультфильм «Про Федота-стрельца и про Жака-близнеца», а также выпустил несколько рекламных мультипликационных роликов для различных фирм города. Четыре года работал на Братской студии телевидения ведущим рубрики «Будь здоров!». За этот период снято множество полезных для зрителей медицинских передач. По «Федоту – стрельцу», совместно Братским драматическим театром (актер Евгений Винокуров) и телестудией «МЫ» снят телеспектакль, как продолжение спектакля Леонида Филатова.
ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ СТУДЕНТА
8.00. Я вскочил с кровати, умылся, выпил глоток холодного чая, впился зубами в недогрызенный со вчерашнего вечера бутерброд, на ходу оделся и помчался к автобусной остановке.
8.20. Я на остановке. Окунулся в людское море, стою, жду. Время идет. Автобуса все нет и нет. Страсти накаляются и все чаще слышатся в адрес шофера народные, полные глубокого смысла слова. Вдруг из-за поворота показался он, долгожданный. Людское море взбурлило, всплеснула, опрокинув набежавшей волной старушку, и отбросив менее мощных на задний план, словно прибрежный песок, широким, бурным потоком полилось к заветным дверям. Здесь то и вырабатывается ловкость, настойчивость, воля к победе — качества столь необходимые советскому студенту. Орудуя локтями, и извиваясь, как змея, я ползу вперед. Последний рывок и оборвав единственную пуговицу на пиджаке, я оказался в автобусе. Немного отдышавшись, осматриваюсь вокруг и поневоле удивляюсь человеческой выносливости. Испытывая громадное давление со всех сторон, человек умудрился сохранить свою естественную первозданную форму. И до сих пор еще ни одного не сплющило, как камбалу. Правда, иногда попадаются личности с кривыми рожами, но это явление временное. Проспятся, умоются и опять станут похожи на других человеков. Вот еще одно доказательство совершенство строения человеческого тела. Никакие катаклизмы, ни какие давления нам не страшны. Еду, смотрю, а в голову так вся чепуха и прет. А мне ведь о зачетах думать надо!
У водителя из кабины песенка «Чунга-чанга» доносится и такие странные тропические мысли навивает. Чудится мне, что попал я не в автобус, а в дикий африканский лес. Жара, духота ужасная. Надоедливых насекомых, типа, мух, хоть, отбавляй. Стоишь опутанный авоськами, сетками как лианами, а они — мухи, подлые создания, пользуясь безнаказанностью, садятся на нос, уши и противно жужжат. Самые высокие товарищи в нашем автобусе представляют верхний ярус тропического леса. Им хорошо. Уперся головой, открыл люк и дыши на здоровье свежим утренним смогом. Одно плохо, кто по ногам ходит не видно.
Средний ярус, ростом поменьше, типа подлеска, всячески стараются высунуть голову из под локтя тех кто повыше и глотнуть хоть какого-нибудь воздуха. Ну а про кустарники, нижний ярус, и говорить не приходится, это видимо те, кто занимается йогой и может существовать в анаэробных условиях. Хорошо хоть я попал в подлесок, кое-как дышу.
8.55. Вот и моя остановка. Вылетел как пробка. Наконец-то автобусный кошмар позади. Бегу в институт, ждут зачеты!
8.59. Успел. Вот и институт. Странно, на кафедре никого нет. Практикум спрашиваю, мне зачет сдавать надо, ты что, милок, какой зачет, сегодня же воскресенье! Вот это да! Заучился!
Нет, назад пойду пешком. Пусть голова проветрится. Схожу в кино впереди еще целое воскресенье! Хорошо отдохну, а завтра? А завтра учеба и все повторится снова!
1989
ПОЯС
Петр Семенович Синицин, двадцати пяти лет отроду, был не верующим человеком. Однако, в некоторые приметы он верил. Если дорогу перебегала черная кошка, то он непременно обходил это злополучное место. Если же такой возможности не было, то — останавливается, оглядывался по сторонам, и если никого не было поблизости, переворачивал кепку козырьком назад, и только тогда переступал опасный участок. А ежели рядом кто-то был, Петр Семенович шел, держась правой рукой за пуговицу. «Есть Бог, нет ли, а предосторожность не помешает» — думал он, и во всех жизненных ситуациях поступал согласно своему принципу. Кроме всего, Петр Семенович не любил ничего терять. Когда у него случалась пропажа, он проявлял завидную энергию, чтобы отыскать утерянное. А если не мог найти, то долго переживал и ругал себя не очень лестными словами. При всем этом он не был скрягой, просто у него был такой характер, такие взгляды. Так и жил бы Петр Семенович, так же исправно ходил на службу, так же никогда не задумывался бы о Боге, если бы не одно происшествие. Как-то раз, возвращаясь в общественном транспорте из рынка, Петр Семенович с ужасом обнаружил, что он потерял пояс от пальто. Вроде бы пустяк, подумаешь пропажа. Другие, может быть, целое пальто теряли, и то ничего, камень на шею не вешали и в речку не бросались. А тут подумаешь пояс! Радоваться надо, что кошелек не стащили. Но Петр Семенович не то чтобы радоваться, а наоборот, очень расстроился случившемся. И — решил действовать. Ведь пояс, может быть, еще лежит на остановке, где он садился и его еще можно найти. Пересев на другой автобус, Петр Семенович вернулся на место происшествия. Стал внимательно, словно следователь, шаг за шагом осматривать остановку. Осмотрел тротуар, скамейки, заглянул в мусорный бак, стоящий неподалеку «может быть дворник его туда вместе с мусором выбросил», но тщетно, пояса нигде не было. Но Петр Семенович не отчаивался, он вернулся назад и сал еще более внимательно осматривать место. «Господи, если ты есть, помоги мне, помоги и я поверю в тебя, поверю, что ты есть на свете» — думал он. Но пояса, по-прежнему, нигде не было. «Стало быть, и Бога никакого нет» — решил, было, Петр Семенович, и вдруг на дороге, в пыли увидел пояс. Подойдя он увидел черный, изрядно выпачканный поясок, который по внешнему виду не очень то был похож на его собственный. Оглядевшись, и выждав момент, когда никто в его сторону не смотрел, Петр Семенович быстро нагнулся и поднял его. Пояс был грязный, в пятнах машинного масла. «Не мой» — решил Петр Семенович. Он еще раз внимательно и с сожалением осмотрел находку, и бросил пояс, решив пойти и поискать на рынке. Подойдя к рынку, он невольно подумал — «а вдруг, это был мой пояс? Может быть, его просто изъездили до неузнаваемости машины?» и он решил вернуться, и еще раз посмотреть. Он подошел, вновь огляделся, и поднял поясок. Нет, решительно не мой — подумал Петр Семенович, — мой был тоньше и элегантнее. И повертев его в руках, бросил на дорогу, решив продолжить поиски на рынке. У входа на рынок, Петром Семеновичем опять овладел червь сомнения, и чтобы положить терзаниям конец, он решил взять поясок домой и там в спокойной обстановке окончательно разобраться. Подойдя к остановке, Петр Семенович заметил, что некоторые граждане стали подозрительно косится на него. Выражение их лиц как бы говорило. «Чего, мол, этому типу здесь надо, что он здесь потерял? «И Петр Семенович чтобы отвести подозрения, принял беззаботный вид, и стал не спеша прохаживаться, якобы он ничего не ищет, а просто ждет нужный автобус. Убедившись, что на него перестали обращать внимание, Петр Семенович, поднял пояс, засунул в пакет и помчался домой. Дома Петр Семенович первым делом постирал находку. Когда пояс высох и принял первоначальный вид, Петр Семенович окончательно убедился, что это не его вещь. И скомкав, выбросил пояс в мусорное ведро. Так, все-таки, есть Бог или нет? — задумался он, — ведь, поясок я все-таки нашел». «Правда это не мой поясок, но может я сам виноват, я ведь не сказал конкретно, что хочу найти свой пояс, вот Бог и дал какой был под рукой – размышлял он От этих мыслей, от переживаний у него сильно разболелась голова и приняв таблетку анальгина, он уснул, так и не выяснив- а есть ли Бог? Настало утро. Петр Семенович умылся, позавтракал и стал собираться на работу. И вот, одевая пальто, в шкафу нашел он свой поясок. Радости не было границ. Через несколько дней он крестился. Я не знаю, выучил ли он хоть одну молитву, или нет, но теперь Петра Семеновича часто можно видеть в своем пальто с черным элегантным пояском.
1990