Предлагаем читателям «Журнала литературной критики и словесности» оригинальную статью, написанную интернациональным авторским коллективом [М.Ремес Финляндия) и постоянный автор нашего журнала Н.Закирова-Гущина (Россия)] о жизни и литературном творчестве финской шведки Сёдергран (Södergran) Эдит Ирэн (1892—1931).
«…Из русских поэтов Седергран особенно был близок Игорь Северянин. Позже Сёдергран сделала много переводов Северянина для финско-шведского журнала «Уетга». После февральской революции Эдит никогда больше не бывала в Петрограде.
Образ Петербурга занимает большое место в творчестве Седергран. Ещё в школьных стихах звучит любовь к родному городу, его проспектам и садам, фигурирует величавая Нева ночью, отражающая тысячи фонарей. Для поэзии Сёдергран характерен всемирный размах, чувство причастности к космическим силам.
Болезнь прогрессировала. Последние годы она жила с матерью уединенно, в трудных денежных условиях в Райвола. Она скончалась 4 июня 1923 в возрасте 31 года. Похоронена на сельском кладбище. Судьба ее не была спокойной при жизни, не дала ей покоя и после смерти: три раза за эти годы менялись границы над ее могилой, шумели войны, гремели разрывы снарядов…» (сайт «Philatelia.ru» Авторский проект Дмитрия Карасюка)
Милла РЕМЕС, г.Пори (Финляндия),
Наталия ЗАКИРОВА, г.Глазов (Удмуртия, Россия)
«Чужестранка» Эдит Сёдергран: наброски к портрету
«Я обошла галактики пешком…»
Эдит Сёдергран
«Здесь муза русской страсти
На шведском языке
Вам о земной напасти
Гадала по руке.»
М.Дудин
Это имя не встречается в энциклопедиях ни российских, ни скандинавских литераторов, между тем в свое время Эдит Ирэне Сёдергран (1892-1923) была известна своим необычным поэтическим дарованием и заслуживает сегодня возвращения из небытия. Она родилась, жила и творила на границах: стран, эпох, литератур и языков. Часто ей казалось, что граница эта проходит прямо через нее. Биографические сведения о поэтессе представлены в финских источниках, а ее стихи в русском переводе донесены до нас М.Дудиным и Н.Толстой./1/
Она родилась в Петербурге, на Выборгской стороне в семье шведов из Финляндии. Её отец Маттиас был выходцем из крестьян, получив техническое образование, он работал в металлообрабатывающих мастерских Финляндии. В 1880-х годах переехал в Россию, где был механиком на предприятии Нобеля. Спустя некоторое время после смерти первой жены, Маттиас женится вновь-на Хелене Холмроос, дочери состоятельного предпринимателя, имеющего литейный цех и металлообрабатывающие мастерские в Петербурге. В этом браке родился единственный ребёнок, им была Эдит. С трёхмесячным младенцем семья Сёдергран покинула Россию.
Вернувшись в Финляндию, семейство обзавелось землей и домом в местечке Райвола (ныне Репино). Здесь они работали, отец по своему профилю, а мать в немецкой церковной школе, где впоследствии обучалась Эдит. В 1902 г. мать с дочерью переехали в Петербург, где Эдит пошла в престижную, немецкую гимназию столицы с литературным уклоном – Петершуле. Эдит увлекалась Мюссе и Рильке. Здесь она написала свои первые поэтические строки. Очарованная поэзией Генриха Гейне, свои первые стихи Эдит пишет на немецком языке, пробовала писать на русском и французском. Одна из ее дневниковых записей сохранила сомнение поэтессы: «Я не знаю, кому я несу свои песни, я не знаю, на каком языке я буду завтра писать». Позже она отдала предпочтение шведскому языку. На самом же деле она делилась своими мечтаньями «на языке невыплаканных слез».
Отец жил в городе лишь изредка, и воспитанием Эдит целиком занималась мать. В 1905 г. у него был обнаружен неизлечимый в то время туберкулёз, два года спустя он скончался. Эта смерть явилась переломным моментом в жизни дочери. Потрясённая пятнадцатилетняя девушка замкнулась, ушла в свой мир. Вскоре ей пришлось оставить школу и заняться собственным здоровьем, потому что и ее настиг туберкулёз лёгких.
Осенью 1911 г. Эдит вместе с матерью едут в трехлетнее путешествие: в
Финляндию (Нуммела) и Швейцарию (Давос) с надеждой излечиться от начальной стадии туберкулёза. И, действительно, это было счастливым периодом её жизни, ведь смертельная болезнь отступила, благодаря доктору Миралту из Давоса, где девушка не просто лечилась. Она интеллектуально развивалась, много читала, наблюдала жизнь, особенно увлекалась произведениями Ч. Диккенса и идеями А.Стриндберга. На родину- в Райволу Эдит возвратилась чужестранкой, «незнакомой птицей».
Почувствовав себя лучше, Эдит поступает в Хельсинский университет, где изучает немецкую философию (Шопенгауэра, Ницше). Темпераментная и впечатлительная, одарённая и увлечённая современным модернизмом, юная студентка обращается к поэтическому творчеству. Воспевая свой любимый край, она чувствует себя Гостьей на Земле. Её поэзия наполнена тонким лиризмом и образностью.
Весной 1913 г. Эдит возвращается в родную Райволу, где её ждали старый дедушка Пеек, кошка и собака. Она была здорова и полна надежд на будущее. «Я сильная./ Я встала с мраморной кровати смерти»,- торжествует она. Эдит чувствовала себя окрылённой и вдохновлённой, но коварная болезнь наложила свой трагический отпечаток на её поэзию.
В 1916 г. Эдит Сёдэргран издаёт первый сборник «Стихи», в котором записано увиденное во сне: они пронизаны юношеской меланхолией и картинами северной природы. Это был начальный период увлечения ницшианством. Главное в ее лирике – интонация пророчества. Поэзия мыслилась ею как голос будущего, поэт-его предвестник («Судьбой поставлена я часовым в предвестье солнца восхода…»).
В 1918 г. вышел в свет новый цикл стихов под названием «Сентябрьская лирика» («Syyskuun lyyra»). В предисловии к этому сборнику Сёдэргран дала
Свое эпатирующее кредо: «Что мое стихотворчество – поэзия, никто не может отрицать, но что это стихи, я и сама утверждать не хочу. Пытаясь придать ритм непокорным строчкам, я пришла к выводу, что силой образа и слова я владею лишь при полной их свободе от строгого ритма…».
Так поэтесса стала первой в шведской лирике Финляндии внедрять верлибр.
В 1919 г. судьба дарит Эдит встречу с прогрессивным австрийским философом и педагогом-новатором Рудольфом Стейнером, ставшим её верным другом и наставником в творчестве. Это новый для поэтессы период- «в словах пришедшие иконы». Она издаёт цикл «Алтарь из роз» («Ruusualttari»). Песнь прославления небес, темы Судьбы, обездоленности, смерти, навеянные потерей отца, звучат в одном из последних циклов стихов «Тень будущего» («Tulevaisuuden varjo»), изданном в 1920 г.
Начало 20-х годов. Для Эдит это были самые трудные годы одиночества, бедности, прогрессирующей болезни. Но она не сломалась: покой и вдохновение для продолжения творчества девушка обретает в Вере.
«Поэтесса сотворившая себя, открывшая нам свой неповторимый и незнакомый, таинственный и удивительный, умный и наполненный любовью поэтический мир», — так писал об Эдит Сёдергран современник и исследователь её наследия Хагар Олссон. «Я никогда не встречал ранее другого такого человека, который так сильно и мгновенно почувствовал еще остававшийся в такой дымке мир, в котором сказочно и живописно изображено происходящее и который почувствовал разделение между людьми, которые так старательно ограждались друг от друга. Это так же важно, что у Эдит Сёдергран был холодно — уравновешанный, трезвый и рассудочный ум от природы, эстетическое чувство, которое ни на мгновение не кончалось в период личных творческих исканий своей индивидуальности, наполненной любовью и добром. Такое природное оригинальное смешение ищущего, критического ума и высокой персональной ответственности делают Эдит Сёдергран такой великой поэтессой, какой она и является», — отмечал критик.
В своей четвертой прижизненной книге «Земля, которой нет» («Maa iota ei ole»), она образно сравнила Евангелие с ярким светом, ярче которого нет ничего в природе. В русских православных иконах она черпает вдохновение и создаёт тёплое, по-детски искреннее стихотворение «Ночная Мадонна» («Öiner Madonna»).
Я знаю, когда чёрные тучи бродят,
не спит одна мать со спящим ребёнком,
которому ангелы пели,
прославляя всё в мире.
И молодая мама слышала в детском сне,
удаляющееся эхо этой торжественной песни,
в ней была отражена судьба спящего младенца./2/
Она пыталась общаться с хельсинскими поэтами, но вскоре, разочаровавшись, не встретив взаимопонимания, вернулась в своё имение. Чувство одиночества усиливалось её жаждой жизни.
Взаимосвязь лирической героини с природой органична и доверительно-сокровенна: «На небе ясно, и на сердце ясно/ И я едина с этой звездной ночью…» («Скерцо»);
Свежеет день… Но вот моя рука.
Испей с нее тепло весенней крови.
Возьми ее. Тревожно и светло
Она белеет в сумраке вечернем.
Возьми желанья узких плеч моих…
Познания благославенна ночь,
Упавшая на грудь мою твоею
Доверчивой тяжелой головой…
«Свежеет день…» («Päiväl viilenee…»)/3/
Стихи Эдит обретают гендерную определенность:
Пусть реки убегают под мосты.
Пусть у обочин светятся ромашки,
И пусть леса склоняются к земле.-
Мне это все равно. Все безразлично.
И черным стало белое с тех пор.
Когда не я, а женщина чужая
Ушла вдвоем с возлюбленным моим. («Черное и белое») /3/
…Ты искал цветок,
А нашел яблоко.
Ты искал родник,
А нашел море.
Ты искал женщину.
А нашел душу.
Ты разочарован…
«Свежеет день…» /3/
А что же завтра? Завтра. Без тебя,
Другие руки с той же самой болью…
(«А что же завтра?») /3/
Но она больше не сочинительница весёлых песенок, она воспринимает себя пророком. Звуки её лиры утрачивают камерность, они адресованы уже не только лично себе, она беспокоится о будущем человечества («Я не могу без действия прожить!/ И я умру, прикованная к лире…»). Она одержима гамлетовскими вопросами:
Что хочет сердце смертное мое?
Оно молчит и ничего не хочет.
Из судороги неба и земли
Возникнул призрак серый, словно пепел.
Я думаю. Я знаю, он придет
В какое-то случайное мгновенье.-
Он видит через запертую дверь
Меня и мне протягивает руку.
И выбора нет больше на земле.
Где истина? Над истиной туман.
Она живет меж змей и пепла в склепе.
Но я иду за ней и освещаю
Ей путь своим скорбящим фонарем.
(«Гамлет») /3/
Удивительно свежо и актуально звучат сегодня строки из «Бури» («Myrsky»), символически показывающие нам противоборство божественных и демонических сил.
Эдит Сёдергран была человеком содержательным, творческим и смелым. Интеллектуальная мощь и ранимость, хрупкость души, и уверенной в себе, и одновременно рефлектирующей, логическая оголенность и недосказанность, а порой пародоксальность «женской логики», заведомая «корявость» строя стиха, граничащего с примитивностью и подкупающие наивность и мудрость, в них вызов и ирония…
Отныне быть хочу бесцеремонной.
Высокий стиль не по моей душе,-
Закатываю рукава по локти,
Как на дрожжах стиха восходит тесто,-
Обидно, что нельзя испечь собор.
Форм благородство-цель моих желаний.
Я тоже современности дитя,
И дух мой тоже ищет оболочку
Достойную. И я должна испечь
Собор, пока живу на свете.
(«Надежда») /3/
Цикл стихов «Земля, которой нет», датированный 1922 годом, оказался последним. Чувствуя себя Гостьей на Земле, она оставила нам свою лёгкость, свет, изящество, шаловливые арабески, которые были присущи её лирической природе, камерность и интимность своей поэзии. В одном из стихотворений она пишет, что у родившегося человека в сердце есть четыре Двери: первая Дверь смерти, она всегда открыта, Дверь любви, которая навсегда закрыта для неё, дверь Детства, которая уже закрылась за ней, и Дверь творчества, которая пока ещё открыта.
Литературовед Хагар Олссон, знавший лично Эдит с 1922 года, в одной из своих монографий отмечает, что он видел намного больше произведений поэтессы, чем их сохранилось. Пока остаётся загадкой, какова же судьба не дошедших до нашего времени стихов раннего периода творчества Эдит Сёдергран. Существуют две гипотезы: то ли стихи были изъяты кем-то, по чьему-то приказу, то ли были уничтожены самой поэтессой в виду того, что она считала их недостаточно совершенными. Последнее обстоятельство показывает нам её самокритичным поэтом с необыкновенно творческим темпераментом, сквозь трудности пробиравшимся к высотам мастерства в создании блистательных поэтических образов в своей глубоко философской, высоконравственной, романтично окрыленной, пронизанной светом добра поэзии.
Она была поэтом-творцом, не получившим признания у своих современников, но сейчас она считается одной из самых выдающихся поэтесс Финляндии. Она творчески соединила влияние французского символизма, немецкого экспрессионизма и русского футуризма в собственной поэзии. Её свободный ритм, сильные, вызывающие образы, навеянные ницшианским самосознанием и убеждённостью в важности своей миссии, были новы и трудны для понимания финской аудитории и практически она была непонята и даже осмеяна. Будучи физически слабой и болезненной, она умерла молодой, в расцвете своего творчества. Только незадолго до смерти у неё начали появляться последователи. Среди них наиболее известны Elmer Diktonius (1896 – 1961), Gunnar Björling (1887 – 1960) и Rabbe Enckell (1903 – 1974). Эдит Сёдергран в обычной, на первый взгляд банальной, жизни видела и чувствовала нечто большее, что вдохновляло её и давало ей смелость открывать это для будущих поколений, для нас с вами, уважаемый читатель. Поэтесса умерла в 1923 году в родной деревне, в середине лета, в Иванов день.
Чего бояться мне? Я дочь Вселенной.
Частица малая ее великой силы…
ПРИМЕЧАНИЯ
- Suomen kirjallisuus VI Otto Mannisesta, Pentti Saarikoskeen. – OTAVA, 1967;
Edith Södergran «Runoja» Издательство: Porvo-Helsinki-Juva, 1977, Werner Söderström osakeyhtiö; Edith Södergran «Kultaiset linnut» Издательство: Karisto OY Hämeenlinna; Edith Södergran «Tulevaisuuden varjö».- OTAVA, 1990.
Эдит Сёдергран. Страна, которой нет. Избранная лирика/ Перевод со шведского Н. Толстой. – СПб.: Лига-пресс, 2001. – 144с.
- Перевод М. Ремес.
- Перевод М.Дудина.