Дарья Коренева (Москва)
ВЗРОСЛЫЕ СТИХИ
***
Знаете, есть ведь другие люди?
У них всегда на блюде – фрукты…
И вдруг – ты.
Есть люди, которые носят косметику,
Не любят мокрую зимнюю Сретенку,
А любят Арбат.
Вот так, брат…
Знаете – есть ведь такие люди –
У них чернила в сосуде тонком…
Главное – остаться ребенком
И вовремя стать взрослым.
Так просто?
А есть люди, которые любят,
А их бьют, а их лупят…
За что месть?
А счастье – есть!
Памятник Пушкину
Какое уж там веселье,
Когда бутылкой пустой
Вдоль берегов кисельных –
SOS – живущим весной…
Фонарики возле Пушкина –
Бесхрамные купола.
Ах, много ли всем нам нужно?
Чтобы весна была!
Осенние наброски
Ну что я все на эти яблоки,
Чьи-то, за чьими-то рамами.
Ну что я все на эти старенькие
Московские квартирки карманные?
На форточки, тюлем залатанные,
На запах буфетов с пряностями,
На кукол тряпичных, спрятанных
От памяти подальше, от радости…
Просто ноябрьский вечер
Город, захватанный лапами,
Наскоро-сыро залатанный –
К датам.
Флаг, на крыше забытый
Свернулся бутоном – битый
Смыто
Все. Покупаю жалкие розы
За ненадежным, как наши ладони –
В них – как на троне?
Не тронь их…
Целлофаном.
Дома – стакану:
«Сохрани!»
Каштаны
Московские каштаны странны.
Как провинившиеся дети – где-то
Некстати, на оглохшей свадьбе,
По уголкам, по-вдоль заборов,
Восхода-то всего на вздох…
Вздрагивая –
Кругом враги. И я. Живая.
Влажные – ладонью поглаживая:
«Спасибо вам»
Чудак
Он ходит с перевернутою лупой
И оттого – с улыбкой глупой:
Как мелок мир, как далеки
Вон тот цветок в конце руки
И даже собственные ноги.
Он ходит так, как ходят многие…
Но мы простим: в угрюмой маске,
Подмешивая сажу в краски,
Оплакивая свой талант,
Художник или музыкант
В углу слепого полотна
Из мухи делает слона.
Бессонница
Уже казалось, что усталость
Тебя захватывает в плен,
И горло сдавливает жалость
Тисками тесных стен.
Ультрамарин и кобальт утра
Неотвратимо, как зима,
Накатывал, и снова мутно
Вставали сонные дома.
Какие-то обрывки строчек,
Отрывки песен или фраз,
Причудливые цепи точек
Выстраивал усталый глаз.
Я до утра читала Блока,
Душа просила тишины,
И продолжением урока
Уже потом казались сны…
Пора ложиться, хватит ночи,
И дождь потоком за окном –
Цепочки странных многоточий,
Какой был том? Потом, потом…
Тригорское
Тригорское – земляники три горстки.
Русалочий пруд с кувшинками в волосах…
Душица и смолка, пустите в гости,
К ногам моим припади, роса.
Липы в Михайловском
1
Липы в белых чулочках
Стреножены – не шагнуть
В сторону… Судорогой согнуты
Пальцы – до боли в косточках,
А мы все: «В дорогу, в путь…»
2
Пострижены – как унижены,
Как обижены…
Не в монахи, а как – с плахи,
Такие беззащитные, книжные
Липы Михайловские…
Вологда
1
Вологда –
Голо-голодно,
Ждете ли
Вы гостей, улицы?
Вологдой теплой,
Топленой политы
Кустики бузины.
Птицы на поля – шляпы,
Будто – пшеницы,
Падают плавно.
И мостик плавает,
И белье облаками
Обволакивает
Волну.
Июль.
Я тону.
2
Вологда – голодно – ловится
Скользкий картофель на рубль.
А рынок, он даже здесь ломится:
Огурчики малосольные,
Острые, как колокольня…
3
Наказаны окнами на закат,
Изнуряющими вечерами.
Вот и смотри, пока глаза
Не станут уже сплошными зрачками.
Можешь, поджавши ноги, писать,
Электричества не включая,
Можешь представить, что это роса
Лежит на листьях душицы и чая.
Слушать шуршание мотылька
Где-то в чаше холодной люстры…
Знаешь, а лучше заснуть, пока
Даже снам так светло и грустно.
Псков
1
Как блюдечко с молоком,
Как пастилки да коржики,
Как детство, как дом,
Чей-то, мой – может быть?
Нет, как песок, как пластилин,
Как галька осенью с моря,
Как гербарий – сизых осин
Листья, как вьюнок на заборе?
Нет, как довесенний град,
Детский снежно-крупчатый город.
Как вернуться к тебе назад?
Как обмануть стоящих в дозоре?
2
С песком, с белой глиной и со свечой,
Магазинной, парафиновой, не восковой,
Я вернусь, пусть снег наметет еще
Белых башен и белых стен,
А к весне снег превратится в камень
И ляжет – за несколько дней – веками.
Или растает молочной рекой…
Покой какой….
3
В городе, где ветер, должно быть море.
Это обман, и моря нет.
Но зато есть небо,
И его слишком много
В сквозняке звонниц,
Стен – в лабиринтах,
Бери – на!
В глазницах башен,
Колоколов – в чашах,
Между спичек «лесов».
Небу тесно.
Небо просится к солнцу,
На восток…
4
Я думала, что я – фотокамера.
Как Лентулов – кубики, купола…
А просто – погладить, обнять руками,
И в небо подкинуть – была не была!
Как ребенка – куполок по головке:
«Маленький, не бойся, я здесь!»
Но это я – в ладонях, как в лодке,
И он у меня на ладони – весь…
Изборск
Руки сложены херувимом,
Вечное чувство сгорбленных плеч.
Что ты – плачешь ли о любимом –
О скорби разлук и о скорби встреч?
Не надо. Это кукушкины слезки!
Счастье ступеней, братство мостов,
Блики света на бледной известке,
След руки на изнанке часов….
Юльке (почти пророческое)
Волосы, как плат у монашенки.
Длинные рукава.
Что вы скажете, стены-башенки,
Я не права?
Знаете, чем все кончится?
В камень мне не врасти!
Слезок кукушкиных тысячеточие
Рассыпано на пути………
Печоры
Стена – былинным змеем чешуйчатым.
И вечер, вечер. Отшучивались – тучи,
Шиповинка растоптанная – шепотом.
Что потом?
Я вас не знала раньше, Печоры,
Крыш челка,
Черные-черные птицы – вороны –
Вокруг да около. Купола –
Заходящими солнцами,
Колокола – благословением:
Да не рассыпьтеся,
Да не рассорьтеся…
Ленинград
(Всем, с кем я когда-то была в Ленинграде…)
Подворотня с четырьмя котятами,
Я хочу к тебе в Ленинград.
От камня тепло, сентябрь… Как ты там?
Знаю – это ведь все хотят.
По субботам поезда перегружены,
Сер и неуютен вокзал.
Тебя не ждут там, волнуясь, к ужину,
Встревоженно не следят глаза.
Доцветают еще настурции?
Граммофончики так смелы…
Вечером тихая музыка улицы,
Над парадными – рады ли нам орлы?
Витые тополя – не голые?
Или как свечи, уже оплыли…
Передавайте привет гордому городу,
Где мы когда-то и с кем-то были…
Сатира о диете
Пусть ваша жизнь в ухабах вся
И нету в ней просвету,
Не покупайте порося,
А сядьте на диету!
Не ешьте жирной колбасы
И свежей белой булки,
С утра вставайте на весы,
Ходите на прогулки!
Зайдя в кондитерский отдел,
Поэкономьте деньги,
А лучше кашу на воде
Готовьте каждый день вы.
Пройдет неделя, может быть,
А может, дня четыре,
Вы станете тихонько выть,
Слоняясь по квартире.
Вы проклянете всех подруг,
Их стройные фигуры
И тот момент, когда вы вдруг
Послушались их сдуру.
Тогда возьмите огурец,
Поджарьте-ка картошку
Да и решите, наконец –
Все было понарошку.
А с чаем слопайте халвы
И свежей булки с маслом –
И в этот миг поймете вы,
Насколько жизнь прекрасна !
***
Есть в мире кучка чудаков.
Что делать, если ты таков?
Считаешь по дворам котов
И жить не можешь без цветов
Дания («серые» стихи)
В игрушечной стране
Живут, наверно, гномы.
Мы с ними не знакомы,
Не знакомы…
В их окнах натюрморты:
Вазы, лампы –
По паре, как в ковчеге Ноя.
Как мы с тобою….
На море их приливы и отливы.
Медузы вдоль прибоя еще живы.
А море отойдет – оставит таять
Медуз прозрачных призрачную скатерть…
На небе их свинцово виснут тучи,
Их ветряки, как чайки, но могучи…
Ежи на чердаках,
Вдоль моря ежевика –
Так тихо…
В игрушечной стране,
Где Сказочник родился,
Где только он и мог родиться,
Где просто не родиться он не мог,
Олени, розовых кустов
Тяжелые охапки,
На острове пустом
Рождественские елки,
И запах –
Приморский серый острый запах.
Цветы
Три тюльпанчика в вазе,
Как трехглавый дракон,
Смотрит неспящим глазом,
Вот и проснулся он…
Всего четыре буквы
Дано. Да, но…
Надо –
На! До…
Одна…
Он? Да!
Дао? Н…
Дно. А?
Ад, но…
Ода? Н…
Но, да!!!
Странный коктейль
Если смешать горячее солнце
И холодное молоко?
Опустить горячее солнце
В холодное молоко?
Легко!
Или залить молоком холодным
Горячее солнце?
Будет зима.
И дырка в сугробе –
Увидишь сама!
Опыт
Бесценен наш опыт –
На шепот, на шепот –
Мы все переходим,
Почти не дыша…
Делиться не стоит,
Чужой – он не стоит –
У каждого свой –
Ни рубля, ни гроша…
Его не продашь
Хорошо в худсалоне,
Не спрячешь в соломе,
В тряпье на балконе,
Нелепым растеньем
Он камень проломит,
Солому зажжет,
И в дожде не утонет.
Его не спихнешь
За гроши на толкучке,
И там же не купишь
У бабки с получки.
И в шкаф не поставишь,
Где книжки и штучки,
А бабкин – на свалку:
«От внука и внучки»…
Наш опыт – на шепот,
На ропот, на топот!
Мы так кропотливо
Копили его.
Но просто – отливом,
Отмыло, умыло…
Забыла, что было –
И нет ничего.
Лето 2004
Прощание с сентябрем
Сентябрь приковывает взгляд
К асфалтьту.
Ненужная колода карт,
Как смальта.
Кружили наперегонки
Вы с ивы…
Но этой гонке вопреки
Вы живы.
Каштанов минные поля
Невинны,
Разбила их сердца земля
На половины.
Ковер из яблок – нам в укор
Их россыпь.
Сентябрь вплавил в разговор
Вопросы.
И несмотря на все цветы –
Не лето.
И в лужах ищем мы свои
Портреты.
***
Часы идут. Идут на месте.
А я валяюсь на диване.
С утра. А кажется – лет двести.
Часы ушли. Наверно, в ванной.
И дождь идет. А скоро снег.
Идет зима, скрипит уныло.
Идет с мешком, скрипит снежком.
Засыплет все, что с нами было.
Присыплет им, наложит бинт.
Часам совсем не место в ванной…
И ты забудешь, что убит.
Ты не убит, а только ранен.
Собственный натюрморт над столом в рамке
Вместо солнца – цветок бегонии.
На окне, в сентябрьской агонии.
И заката отсвет на доме, и…
И настурций – в воде по колени –
Поколения, поколенья…
Как закаты сентябрьские быстры.
Значит, каждый мазок – как выстрел.
На лету настурции искры
Я ловлю, пока не погасли.
Я рисую. Не знаю, вас ли…
Я ловлю ваш отсвет на доме.
У меня «четверка» в дипломе.
Ничего не осталось, кроме…
И пускай ваш контур нечеток –
Но сейчас мне не до «зачеток»
Вот картинка перед глазами –
Я опять не сдала экзамен…
И из тысячи наказаний –
Мне смотреть на закат бегоний,
На растекшийся подоконник.
6 октября 2004 г.
***
Бумеранги семечек кленовых
Спорят со снежинками в полете.
Вот ноябрь. Ветер на охоте.
Безымянный кустик рад обнове.
Может, это белые горжетки
Обвились вокруг изящной ветки?
Или это – белые манжеты
С запонками ягод бересклета?
Вот тебе ноябрьские сюжеты.
Он – еще, но вот его – уже ты.
И двадцать девятое число
Не болит. Почти совсем прошло…