Борис УГЛИЦКИХ (Краснотурьинск, Свердловская обл.)
Кратко об авторе: Борис Алексеевич Углицких (Борис Борчанинов – псевдоним). Подполковник МВД в отставке. Автор стихотворного сборника и художественно-исторического очерка о родном уральском крае.
Постоянный автор журнала.
В №4 «ЖЛКиСа»(2011) была опубликована одна из самых значительных, по мнению редакции «ЖЛКиС», работ, посвященных проблеме переселенных народов в нашей стране — эссе «Немцы Поволжья. Реквием по Республике», в №5 того же года — рассказ «Закон природы».
В июле 2011 года в «ЖЛКиС» размещаются отрывки из романа Б.Углицких «Желтый кот с голубыми глазами», а в феврале 2012 — остропублицистическая статья «Туманные горизонты демократии».
В сентябрьском номере «ЖЛКиС» (2012) опубликован отрывок из романа «КЭШ».,
В последних номерах ЖЛКиСа были опубликованы публицистическая статья «Плевелы и раздоры» и рассказ «Слепой дождь».
В мартовском номере журнала (2013) вниманию читателей представлено оригинальное эссе, посвященное памяти и судьбе одного из самых загадочных явлений нашей литературы и истории — писателе-декабристе Александре Бестужеве-Марлинском «Неистовый всадник мятежного времени»
Сегодня мы публикуем рассказ «Житейское дело».
Житейское дело
Рассказ
Я раньше как-то нейтрально относился к женскому празднику. Нет, конечно, женщин поздравлял. И дома, и на работе, и на улице, и даже в общественном транспорте. И тосты поднимал за их здоровье. И цветы дарил…Но всякий раз ловил себя на том, что как-то несерьезно это все. Как-то опереточно наигранно: и неожиданно вспыхнувшее мужское внимание, и неизвестно откуда взявшиеся красивые слова про любовь.
А тут приключился со мной такой случай, что я про этот праздник иначе, как без содрогания даже подумать боюсь.
…Дело было аккурат накануне этого злополучного праздника. Направили меня в служебную командировку по вопросам лесозаготовок. Да в такую глухомань, что езды только в одну сторону – трое суток на поезде. Я, конечно, свою Люсю крепко поцеловал, пообещал вести себя хорошо и как только приеду на место, обязательно позвонить. Она посетовала на то, что, мол, праздник не вместе будем праздновать. Ну, а я ее, конечно, успокоил, что как приеду, так и отпразднуем.
В самый канун праздника возьми да заболей муж сестры моей жены Николай. Утром он еще своим ходом пошел в больницу, а вечером – умер. Сердечко подвело – будь оно неладно.
Ну, тут охи, ахи…Все смешалось: праздник, похороны…
Вызвали родственников. Ну, а про меня, естественно, забыли. Закрутились, известное дело.
Вобщем, похоронили Коляна, повздыхали. И сидит вся родня за столом. И не за праздничным, как бывало, а за поминальным. А тут телефонный звонок…Я на проводе. Немного, как говорится, под шофе: успел уже в честь праздника. Позвонил сестре жены, потому как дома моей благоверной не оказалось.
— Але, — кричу в трубку, а сам еле слышу ответивший мне женский голос, — Это Оля?
— Оля…- тихо отозвался голос.
— Оля, Люся у тебя?
— Я вас плохо слышу, говорите громче…
— Люсю, — кричу, -позови к телефону…Это Леха…
— Я слушаю…
Это потом я узнал, что в момент нашего телефонного разговора в дверь кто-то позвонил, и Оля не поняла, что звонок был предназначен не ей. А я-то думал, что трубку взяла Люся и радостно так кричу:
— Я уже до места добрался! У меня все нормально.
В трубке что-то подозрительно захрюкало, заурчало, зашипело…и после некоторого молчания испуганный женский голос спросил:
— Ты откуда звонишь?
— Оттуда, куда меня отправили…Хорошенькое дело, ты уже забыла? А откуда я еще мог позвонить?
— Там тоже есть телефон? – испуганно спросил голос.
— Ну, а как же…Хоть здесь и не все, как у людей, но связь имеется. Даже баня есть, совсем по соседству…
— Баня? – ужаснулся голос, — Так ты в аду?
— Да нет, — ухмыльнулся я, — хотя и раем здешние условия не назовешь.
— А как тебя встретили? – в успокоившемся голосе послышался искренний интерес.
— Да никак, сам нашел контору, сам снял угол у одной дряхлой ведьмы. Даже поесть толком негде. Хорошо, старуха чаем напоила.
— Ты там еще и кушаешь?
— Спрашиваешь…Как говорится, святым духом сыт не будешь. Хотя, если сказать по совести, здесь почему-то есть совсем не хочется.
— Ты по мне скучаешь? – трубка снова заурчала и захрюкала.
— Ну, конечно, скучаю. Я даже не представляю, как ты там празднуешь свой женский день без меня…Вот выпил чекушку, а настроения нет.
— И у вас пьют? – удивился голос.
— Пьют…хотя с этим делом здесь строго…ночью только в местной кочегарке можно спиртным отовариться…у этих чертей всегда водка имеется.
— Ты уж от них бы подальше…
— Да нет…так они ребята – ничего. Я к ним вчера заходил – в картишки перебросился. А то ведь со скуки умрешь.
Трубка напряженно замолчала.
— Да…- кричу снова я, — тут у меня про мой полис спрашивают…ну, который в поликлинике надо показывать. Ты почему мне его в карман не положила?
— Так я вообще тебе ничего не ложила. Думала, не понадобится, — заоправдывался голос.
— Хорошо, что я в последний момент про паспорт вспомнил.
— Век живи – век учись, — всхлипнула трубка и снова замолчала.
— А так – тут жить можно…- постарался как можно бодро сказать я.
— А людей там много? – вдруг снова посерьезнел голос, — есть кто-нибудь из знакомых?
— Из знакомых? Да нет никого здесь знакомых. Китайцев много. И здесь прут, черти.
— И там их много?
— Хватает…
— И чем они занимаются?
— Да, как и везде – торгуют.
— Торгуют? Чем это, интересно?
— Чем-чем…шмотками. Чем еще им торговать.
— И у вас – шмотками?
— А что? Шмотки, они и в Африке – шмотки.
— Так ты все-таки в аду? – вдруг снова спросил, немного помолчав, голос.
— Считай, что так.
— Вот ведь, говорила тебе, давай сходим в церковь грехи замолить. А ты: успеем…Вот и не успел.
— Какие наши годы, — хохотнул я, — вернусь, тогда и сходим.
— Как вернешься?
— А ты меня уже и не ждешь?
— Если призраком, то не надо, Коля. Я призраков боюсь.
— Почему – Коля? Ты забыла, как меня зовут?
— Нет, не забыла. А сейчас тебя там по-другому стали звать?
— Да, нет, как был я Лехой, так Лехой и остался.
— Так ты Леша?
— Ну да, Леша…
В трубке снова заурчало, забурчало, как в животе после праздничного застолья и сквозь этот треск я явственно услышал разные нехорошие слова. Я, конечно, тогда очень обиделся и до самого моего приезда уже больше домой не звонил. Ну, а дома, когда все выяснилось, мы с Олей помирились и пообещали друг другу никому про тот случай не рассказывать.
С тех пор, как приближается женский праздник, у меня в голове роятся всякие нехорошие предчувствия. Друзья удивляются моему настроению, а я, как партизан, молчу: боюсь, что на смех поднимут. А, собственно, над чем смеяться? Дело-то житейское. То горе, то радости – тем и живем…
Проза ©ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ И СЛОВЕСНОСТИ, № 9 (сентябрь) 2013.