СОЮЗ ПЕРА, РЕЗЦА И ВДОХНОВЕНЬЯ…
Декоративно-прикладное творчество Елены Есиной (Москва)
I.
Пути Господни неисповедимы… Почему одним не жалует он ровным счетом ничего, тогда как другим — отпускает сполна, не скупясь, что называется, полной мерой? И не из этих ли последних — избранных — Елена Владимировна Есина – член Союза Писателей РФ, с таким тщанием занимающаяся еще и декоративно-прикладным творчеством?
Настойчивость и неодолимая жажда созидания движут резцом выпускницы Высших литературных Курсов при Литературном институте им. А.М.Горького, подчиняя себе и делая мягким и послушным, как воск или пластилин, самые «тяжелые» и неподатливые материалы – прожилистый мрамор и слоновую кость, теплую медь и холодное серебро, жестко-ребристые, похожие на миниатюрные граммофонные трубы, раковины и приземленный мельхиор.
Из них-то, путем пресловутого неторопливого дотошного роденовского «отсечения лишнего» и методом глубокой рельефной резьбы (иногда – еще и чернения) и создает наша мастерица свои творения.
Удел московской писательницы-художницы – небольшие, изящные, по-домашнему теплые вещицы: амулеты и камеи, подвески и рельефы, кулоны и медальоны, выразительность которых подчеркивается повышенно-эмоциональной живописностью, красочностью:
…Кажется только что, вот-вот, услышал от александрийских жрецов роковое предсказание относительно своей близкой смерти бессмертный Александр Македонский (медальон «Александр Македонский», серебро, 4 X4, 1993, глубокая резьба по меди, чернение). И словно бы сгладился, безвольно обмяк острый выступ его подбородка, сник пышный порыв вьющихся локонов, предательски повлажнели глубоко посаженные, властные глаза величайшего воина всех времен и народов, в застывшем движении-обращении к небу его, вскинутой ввысь головы, сквозит растерянность, почти оглушенность. Олицетворение деспотической власти над земным, внезапно осознавшее ничтожность свою перед иной, Высшей силой…
…Аллегорическое воплощение животворящей силы материнства и плодородия, незыблемости и преемственности жизненного огня, передающегося от поколения к поколению, философски осмысленное и житейски достоверное (подвеска «Анахата», медь, — 11,5 X 12, 1999, гравировка, глубокая резьба по меди). Ритуальное изображение сердечной чакры в виде цветка лотоса из двенадцати лепестков, на них – воспроизведение двенадцати древнейших богинь разных религий от язычества до христианства, которые воплощают в себе единый образ – Богини-матери. Идейный и смысловой центр композиции – медальон из нефрита насыщенно-зеленого цвета в центральном круге, как символ единства земного и небесного и преклонения перед Женщиной-Матерью.
…Еще в те времена, когда ведийские боги и асуры пахтали океан, появилась из него, всплыв из первозданных вод на цветке лотоса прекрасная Лакшми, будущая супруга Вишну. Всплыла, чтобы на веки вечные олицетворять вместе со своим божественным супругом основные начала стихии и бытия. Чтобы долгие века и эпохи освещать во тьме грешным и незадачливым людям извилистый путь к счастью, такому близкому и невозможному, такому доступному и такому недостижимому, как аромат и свежесть цветущего Лотоса (подвеска «Лакшми», мельхиор – 5,5 X 3, 1993).
…Великая богиня Гера вселила в сына Зевса и дочери фиванского царя Кадма Семелы, Диониса безумие виноградной лозы, чтобы он, далее, на всем своем экстатическом, жизненном пути, уже сам вселял в окружающих его людей свое неудержимое вакхическое буйство, освобождая последних от мирских забот, срывая с них путы размеренного быта. Дионисийская чувственная тяга, волнующее побуждение, как начальный импульс эстетического любования в платоновском ее понимании, в противопоставлении стройной последовательной духовной организации творческого процесса, согласно мимесису Аристотеля, хаос, как вызов гармонии, культ интуитивного, низкого провидения, случайного хмельного озарения, как антитеза медитативной сосредоточенности, одиночеству, тишине, соединению чувствительности и созерцательности (рельеф «Дионис», мрамор, — 12 X 4,5, 1997).
II.
В творчестве любого художника важны, прежде всего, его мировоззренческие установки, художественный идеал и художественный метод, которым он пользуется для достижения поставленных перед собой творческих целей и задач.
Ориентация художественного сознания Елены Владимировны на эстетические принципы античной и древних восточных культур, заключающиеся в становление идеалов освобождения человека от власти потусторонних или земных политических сил, направленные на утверждение силы, разумности, красоты, свободы личности, единства человека и природы, гармонии телесного и духовного, чувственного и интеллектуального позволяют считать основной «движущей силой» художницы – пафос Возрождения. Возможно, столь экзотическая для современности совокупность принципов отбора, художественного обобщения и идейно-эстетической оценки действительности реализуется художественным мышлением творца, в первую очередь, как стихийный протест против засилья в современном обществе так называемой массовой культуры. Той самой, которая на каждом шагу предлагает, навязывает свои бульварные романы, пошлые фильмы, комиксы, шлягеры, в основе которых лежат жестокость, секс, насилие, уголовные преступления. Той самой, пустота содержания которой маскируется аттракционностью, повышенной событийностью, шоковыми моментами, создавая этим самым призрачную видимость житейской достоверности, злободневности. Куда прикажите деваться от суррогатов загнанной в угол душе?
Не секрет, что декоративно-прикладное искусство, занимающее промежуточное положение между искусством и дизайном, родственно …монументальному искусству, для которого характерен пластический синтез стилей барокко, рококо и классицизма.
Однако разве что, только очень и очень тенденциозный зритель сможет найти в работах г. Есиной барочные начала и основания, свидетельствующие о крушении идей гармонии мира и безграничных возможностях человека, хотя в архитектуре барокко и впрямь декоративное начало почти всегда преобладает над конструктивным. Что называется, днем с огнем не сыщешь в работах даровитой москвички асимметрии, господствующей восходящей линии, усложненности композиции, неясного членения пространства, многофигурных композиций, соседства жизнеутверждающего начала с аскетизмом, нарочито грубого с изысканным, тем разрушительных катастроф, мученичества, борьбы всего того, что вызывает напряжение всех духовных и физических сил.
Отсутствуют в творчестве Елены Владимировны и элементы стиля рококо, сполна отразившего свойственные французской аристократии восемнадцатого века гедонистические настроения, тяготение к бегству от действительности в мир театрализованной игры, и культивирующего сложнейшие резные и лепные узоры, завитки, разорванные катуши, маски-головки амуров…
Вот и получается тогда, выходит, что декоративно-прикладные опыты литератора Есиной – в основе своей – представляют собой стилизации, и стилизации — классического свойства. Классический характер придает им, в частности, четкая ориентация на образцы античного искусства: перенесение тематики сюжетов, персонажей, ситуаций из арсенала античной классики, как нормы и художественного-эстетического идеала, а также попытки наполнить их новым содержанием. Установка на ясность, внятность содержания, демократический и реалистический характер отражения объективного мира, утверждение человека и природы центром мироздания, лаконичность и концентрированность изображения закрепляют за «ренессансной» художницей возможность широкого охвата действительности и постулируют в ней способность выразить, передать основные тенденции времени.
Таким образом, возрожденческий пафос, художественный идеал античности, стилизация под классицизм, возвышенный экспрессионизм, декоративность, как форма красоты – не единственные, но основные, смыслообразующие компоненты творческого феномена Е.В.Есиной.
Но, говоря о достоинствах, нельзя забывать и о недостатках. Последние, как известно, часто являются продолжением первых. Применительно к творчеству московского прозаика, это, прежде всего, пресловутый разрыв между идеальным и материальным, зазор между желаемым и действительным, «ножницы» между красотой и пользой, между духовной и физической жизнью личности. Идеи абстрактного, не учитывающего всей сложности противоречивой человеческой натуры, возрожденческого гуманизма, как это уже продемонстрировал весь ход общественного развития, на деле доказали свою идеалистическую несостоятельность. Возможно, именно это обстоятельство и накладывает на добротные, искренние, честные художественные опыты Елены Владимировны Есиной еле заметную, но тень утопичности и наивного самообмана.
И, наконец, вопрос последний: что дальше? Вернется ли когда-нибудь из своего античного классического далека к нам, на нашу грешную, побитую грибком массовой культуры и пораженную раковой опухолью авангардизма, землю художник, прошедший достойную выставочную школу (в частности, Дюссельдорф, 1994, Москва, 2000), поставщик частных коллекций США, Голландии, Марокко и т.д.? Получит ли должное признание, когда-нибудь, каторжница, денно и нощно прикованная кандалами «легкого» резца к благословенному мрамору и кости, меди и серебру, раковине и мельхиору? Кто знает… Неисповедимы пути Господни…
Андрей Углицких