Представляем вниманию читателей ЖЛКиСа рассказ нашего постоянного автора Александра Колногорова, студента Литературного института им. А.М.Горького
Александр КОЛНОГОРОВ (Москва)
ЛИЗА
рассказ
Лиза проснулась рано утром, не было ещё и шести. Будильник должен был прозвенеть только через час. Лиза, приподнявшись на постели и широко зевнув, слезла с кровати и почувствовала головокружение, в глазах как будто потемнело.
— Слишком резко встала, — подумала Лиза и, накинув халат, прошлёпала босыми ногами в ванную.
Наскоро умывшись прохладной водой и зачесав волосы назад, Лиза посмотрела на своё отражение в зеркале и покачала головой. Лицо было бледным, под глазами синие пятна. На щеке и на лбу выскочили два маленьких прыщика. Лиза попробовала выдавить один из них, но он отозвался болью по всей щеке.
— Какие красные глаза, — подумала Лиза, придвинувшись ближе к зеркалу и широко раскрыв один глаз. – Не выспалась.
Она тщательно почистила зубы, отчего-то поскребла зубной щёткой язык, прополоскала рот и сплюнула в раковину.
Вытершись полотенцем, Лиза повесила его на крючок, вышла из ванной на кухню и включила чайник.
За окном с трудом рассветало. Было ещё темно, но отчётливо слышалось, как подсохший снег скребут ржавые дворницкие лопаты. По дороге проехала железная тачка с песком, и какая-то женщина, зачерпнув совком немного песка, бросила его на покрывшийся инеем лёд.
Лиза не стала включать свет.
— День только начинается, — подумала она. А яркий верхний свет на кухне напоминал ей о вечерах, которые она так не любила.
Лиза с трудом открыла подмёрзшую форточку, и ей в лицо дунуло колючим утренним морозцем. Тут щёлкнул вскипевший чайник, и Лиза, нащупав ногой табуретку, слезла с подоконника, насыпала в чашку две ложки кофе, ложку сахара и ложку сухого молока и залила это всё кипятком.
На улице чирикнула первая птичка, и Лиза, поставив чашку на стол, выглянула в окно. Вид во двор ей плотно загораживали ветки, но и сквозь них уже было видно одинокие расплывчатые силуэты.
Несколько минут она просто сидела за столом, закинув ногу на ногу, подносила ко рту чашку и с шумом втягивала в себя горячий кофе.
Редкие звуки проезжающих за окном машин, постепенно учащаясь, сливались наконец в один протяжный гул. Город просыпался.
Лиза посмотрела на часы. До семи оставалось ещё почти тридцать минут, и она вполне успевала.
Вновь зайдя в ванную, раздевшись, Лиза залезла под душ. С утра он казался ей чересчур холодным; она всё крутила и крутила красную ручку смесителя, пытаясь сделать воду погорячее, и всё равно дрожа от непонятного озноба. Ванная быстро наполнилась паром, зеркало запотело, и Лиза указательный пальцем нарисовала на нём маленькую улыбающуюся рожицу и сердечко под ней. Направляя струю горячей воды себе сначала на грудь, потом на живот, Лиза видела, как краснеет покрытая мурашками кожа, и чувствовала, что вода слишком горячая, но всё равно дрожала от холода.
— Почему я такая худая? – подумала Лиза, поглаживая свой впалый живот. – Сколько ни ем – а всё никак не могу потолстеть.
Мокрая, она вылезла из ванны, встав на холодный кафель на полу, и тут же почувствовала, как от ступней до низа живота пробежал игривый холодок. Лиза сняла с крючка полотенце и медленно начала вытираться, глядя на себя в запотевшее зеркало. Сердечко почти высохло, а маленькая рожица почему-то продолжала улыбаться.
— Странно, — вслух удивилась Лиза.
На секунду ей показалось, что рожица смотрит ей прямо в глаза, и что она вовсе не улыбается, а хочет что-то ей сказать. Лиза бросила полотенце на пол, схватила халат и выскочила из ванной.
Посмотрев на себя в зеркало в прихожей, Лиза решила, что не будет сегодня краситься. Лицо её распарилось и чуть порозовело, прыщики были уже не так заметны. Лиза взяла расчёску и минут десять просто расчёсывала свои кудри, глядя в своё отражение и стараясь ни о чём не думать.
Вдруг в её комнате зазвенел будильник.
— Семь часов, — подумала Лиза и, отложив расчёску на полку, пошла выключать будильник, оставляя на полу мокрые следы босых ног.
За окном постепенно становилось всё светлее — уже можно было различить фигуры, не высовываясь в форточку и не прилипая носом к стеклу. Кто-то бодро хрустел снегом, торопясь на работу; лаяла чья-то собака; пустое ведро стучалось о мусорный бак.
Лиза поправила одеяло и забросила кровать пледом, взяла одну подушку в руки, немного взбила её и положила в шкаф, после чего ещё некоторое время стояла у окна, смотрела на улицу и грела руки на батарее. У неё в голове звучала музыка, название которой она никак не могла вспомнить.
Улица постепенно наполнялась людьми; Лиза смотрела на них, пытаясь разглядеть лица, но люди были далеко, и быстро проходили мимо.
— Как их много, — подумала Лиза.
Внезапно она начала вспоминать, что давно, когда она была ещё маленькой, она сидела в комнате на полу и строила из кубиков домик. Вдруг в комнату зашла мама, держа за руку девочку её возраста. Мама сказала, что у этой девочки нет мамы, и чтобы Лиза поиграла с ней. Лиза дала ей свою куклу, и они долго молча играли, не глядя друг на друга. Что было дальше, Лиза, как ни старалась, так и не смогла вспомнить. Она потом часто рассказывала об этом своей маме и спрашивала у неё, что это была за девочка, но мама неизменно отвечала, что не помнит этого, и что, скорее всего, Лизе всё это приснилось в детстве. Лиза и сама не могла сказать точно, было ли это на самом деле.
— Может быть, действительно приснилось, — сказала Лиза. Ей давно уже не снились никакие сны.
Где-то она прочитала, что сны на самом деле снятся всегда, но человек не всегда может их вспомнить. Однако ещё один сон Лиза помнила до сих пор.
Однажды утром она проснулась и не могла пошевелиться. Лиза отчётливо понимала, что проснулась – не было того туманного ощущения, какое обычно бывает во сне, и она помнит всё очень подробно: тюль слегка колыхался от сквозняка, на потолке сидела жирная муха, и в соседней комнате работал телевизор. Ей стало страшно, она хотела закричать, открыла рот, но не смогла издать ни звука. Ей даже показалось, что она не дышит – как будто сдавили горло. Обычно, когда Лизе снились кошмары – она, осознавая это, заставляла себя сильно тряхнуть головой и резко встать — и тут же просыпалась.
— Неужели я всё ещё сплю? – подумала Лиза.
Она попыталась тряхнуть головой, вскочить с постели – но не смогла. Её как будто придавили к кровати.
— Я умерла… — еле слышно, одними губами, прошептала Лиза – и проснулась.
Лиза не любила находиться дома одна. Она всегда включала телевизор и занималась своими делами – так ей казалось, что дома кто-то есть, и от этого было уже не так одиноко. Лиза включила телевизор, отнесла две чашки с недопитым кофе на кухню и положила их в раковину. В семь тридцать она оделась и вышла на улицу.
Присев на лавочку у подъезда соседнего дома, Лиза положила руку в карман пальто и долго думала, закурить ей или нет. Она обычно всегда курила по утрам, и не понимала сейчас, что её удерживает. Наконец, достав сигарету, она ещё с полминуты жевала её, и, так и не решившись зажечь, убрала её обратно в пачку.
На светлеющем небе упорно висела дряблая луна. Лиза сидела на скамейке, смотрела на луну и думала, почему Сашка вчера не остался. Они сидели, пили кофе, Лиза весь вечер плакала. Сашка успокаивал её, спрашивал, желая, видимо, отвлечь, как у неё дела в институте, что-то рассказывал про их общих друзей, про свой автосервис, про книгу, которую он сейчас читает. Они пытались говорить о чём-то постороннем, но оба понимали, что думают об одном и том же. Лиза почти ничего не говорила, лишь односложно отвечая на Сашкины вопросы. Потом они долго сидели молча. Сашка смотрел на Лизу, будто думая, что ещё можно сказать.
— Ты останешься? – спросила она.
Он придвинулся к ней ближе, взял за плечи и поцеловал в лоб.
— Не могу сегодня. Извини. Я пойду уже сейчас, — выдавил из себя Сашка и крепко обнял Лизу.
Затем он поцеловал её ещё раз, и ушёл, пытаясь в дверях ещё что-то сказать напоследок.
Луна постепенно растворилась, небо просветлело, и высыпал мелкий противный снежок. Ещё с полчаса Лиза бродила возле своего подъезда, затем прошлась по тропинке до автобусной остановки и обратно, надеясь, видимо, встретить Сашку, прекрасно зная, что он не придёт.
К половине девятого она уже была в больнице, сидела в коридоре, ждала своей очереди. Все девушки сидели молча, стараясь не встречаться друг с другом взглядами. Когда она вышла, во дворе больницы её уже ждал Сашка в своей смешной шапке, которая Лиза связала ему на зиму. Он перетаптывался с ноги на ногу и дышал на ладони, в который раз забыв дома перчатки. Увидев Лизу, он бросился к ней, крепко обнял и долго не отпускал. Она чувствовала, как он весь дрожит, и как трясутся его руки.
— Вот и всё, — сказала Лиза.
Ноябрь 2006