Постоянный автор нашего журнала Александр Балтин.
Александр БАЛТИН (Москва)
ПОЛОВА.
* * *
Аттракционы на замках,
И статуи в коробках серых.
Сколь прелести в осенних сферах,
Столь грусти в собственных глазах.
Пройди по листьям, посмотри
На старые скамейки эти.
Пересчитай их – раз-два-три.
И вспомни, как смеются дети…
* * *
Так в сознании нечто меняется,
И глаза набухают слезой.
На вокзале с парнишкой прощается
Мать – дослуживать едет родной.
Все прощанья — вполне заурядные
Для других, что идут по делам.
А любить? В этом люди нескладные:
Может где-то получится – там:
Там, в других измереньях, неведомых.
Поезда уезжают всегда.
Или чувств многовато прескверных и
Искажённых? Гудят провода.
Лес проносится, мост перестуками
Образ мира дополнит потом.
Путь ветвится. Путь дышит разлуками.
Для иных приближается дом.
Память – каша: не круто заварена?
Ей питаться порою нельзя.
Жизнь подарена. Просто подарена,
А тебе не по нраву стезя.
Что начнётся, то некогда кончится.
Посети привокзальный буфет.
Водки выпить от жизни захочется.
Выпей, ладно, в том страшного нет.
Поездная, нелёгкая музыка…
Проплывут надо мной облака.
А мыслишки в сознанье кургузые –
Важных не наработал пока.
Уезжай. Возвращайся. Всё сложится.
Или нет. Но и «нет» результат.
Небо душами светлыми множится,
Ни одна не вернётся назад.
* * *
Сани грузят на платформу
На ВДНХ.
А мой мозг подобен корму –
Корму для стиха.
На платформу грузят сани.
Я иду, гляжу…
-Расспросил вчера у Сани…
-Глупо, вам скажу…
Реплики чужие входят
Для чего-то в ум.
Отвергал всегда я вроде
Посторонний шум.
Шума много – исступлённо
Музыка гремит.
Небо как всегда бездонно
Тишиной молитв.
СЛЕДЫ ОТ ШАПКИ
Следы от шапки на челе…
Какой тебе венец терновый! —
Ты слабый, скучный, неготовый
Нисколь к страданью на земле…
И вот следы от шапки так
Следы рубцов напоминают,
Что мысли странные смущают —
Мол, одолеть сумею мрак.
От шапки зимней лицезришь
Отметины, не постигая
Суть жизни. Будет и другая,
В которой красота и тишь.
Поверь, что будет и такая.
* * *
Вельми привязанный к земному,
Уже не очень разберёшь
К духовному стремишься дому,
Иль в сердце победила ложь?
И вот, сомненьями измучен,
Ты в небеса опять глядишь.
И сердце от потьмы паучьей
Освобождает мерно тишь.
* * *
Ты велик, Христос – я очень мал.
Как же я такой тебя представлю?
Как пойму всё то, что завещал?
Чем тебя, когда столь мал, восславлю?
А у не имущего меня
Нечто столь мне важное отнимут…
Сколь во мне небесного огня?
Отблеск? Иль и отблеском покинут?
Ты велик, Христос, а как расти?
Я вслепую тыкаюсь, не знаю.
В данности продлить твои пути
Нереально, это понимаю.
Всё раздать и за тобой идти?
Дебри матерьяльности не могут
Дать подмогу этому пути.
И поутру есть привык я йогурт.
Ты велик, Христос, я очень мал,
Стоят ли чего мои попытки?
Сорок с гаком прожил – не узнал…
Да и жизнь моя висит на нитке.
СИДЯ ПОД БИЛЬЯРДОМ
1
Судьба тебя посадит под бильярд –
Там освещенье пыльное такое.
Сидишь там, никого не беспокоя,
А думал буен сердцем, даже яр.
Сиди, сиди. Тут полумрак всегда.
А игроки счастливые играют.
Их жизни схлынут – пёстрая вода.
Через твою смиренье прокачают,
Какое не сольют в проран года…
2
Что щёлкают шары над головой –
И пусть, ты созидай в душе покой,
Умея отстраняться от шаров,
От игровых, нелепых пустяков…
3
Свет есть везде, и есть он тут – гляди:
Блик на полу. Тебе хватает света?
От лоскутка его тепло в груди,
И важно это.
4
Встань, выберись – кругом музЫка
Ярится, весело и дико,
Встань, выходи, бильярд гнетёт.
Но в стиснутости положенья
Залог души преображенья,
А неудобства – столь не в счёт.
5
Сновиденьям шёлк – что редкость:
В чащах их зверья полно.
Тех существ, однако, резвость
Испугает – марш на дно!
Пробужденье под бильярдом –
Под бильярдным под столом –
Хорошо ль тебе с талантом
Быть в местечке вот таком?
Ясно – в переносном смысле
Под бильярд впечатан я –
Нормой, правилом нечистым,
Псевдонормой бытия.
Там сижу, не разгибаюсь,
Уповаю ли на свет?
Выбраться и не стараюсь –
Смысла в этом действе нет.
Смысла много в накопленье
Светового естества,
И в души преображенье
В свет, понятный мне едва.
ПОЛОВА
1
Внешний мир – мякина, полова…
Вот те раз? Или – снова здорово!
Отвечают тебе – мы живём
В матерьяльности. Вырваться хочешь?
Так до смерти напрасно хлопочешь:
Ищешь суть, зря её окоём.
Но бамбук, вырастающий быстро
С жизнью схож, пролетающей истово.
О полове не стоит твердить.
Хлеб – но света – питателен будет.
Солнца слышишь сиятельный бубен?
Стало быть, надо далее жить.
2
Полову в горсти набери –
Колюча, неприятна то есть.
Куда же ты умчался, поезд?
Хороших дней-то – раз-два-три…
3
Стоило трудиться, половы ради?
Неприязненно пялишься на стихи в тетради.
4
Вычислишь ли интеграл судьбы?
Коль полову ты притом получишь,
Самоедством, друг, себя замучишь
До времён Великого Судьи.
Рыжие на стенах письмена –
Плесень, и потёки, и разводы.
И глядишь. И жизнь всего одна.
Схлынут быстро воды, эти годы.
Интеграл судьбы непостижим.
Над святым любым сияет нимб.
По полове личная дорога.
Вот и всё…а прожил так немного.
СУДЬБА
Судьба, чьи короба весьма
Нагружены нематерьяльно,
Но информацией – с ума
Свести способна, коль банальна:
Банальной видишь ты её…
Великолепье снеговое,
Мороз и солнце, и ещё
Сверхсложное и числовое
Значение любой судьбы…
В лицо взглянуть своей хотелось.
Коль расхотел – настала зрелость,
Ждёшь слова Вечного Судьи.
Важнее созидать мосты,
Чем зарабатывать монеты.
Мостами к звёздам грезишь ты,
Мостами к пышным гнёздам света.
Тому способствует судьба,
Коль сущностная подоплёка
Её ясна тебе – борьба
С самим собою одинока.
Необходимая борьба –
Души выстраиванье трудно.
А то – тарелочку борща,
А после дрыхнуть беспробудно.
А может нет судьбы? Не то
Фамилья, отчество и имя
Код оной? Что ты сам никто,
И вовсе не ценим другими
Твоя вина? Иль пустяки,
Поскольку жив, на снег взираешь?
Пространству тихие стихи
С балкона хладного читаешь…
* * *
Книжки телефонной огнём опалённый,
Трогает листки огня ночью бессонной.
Даницын умер, и Деник тоже.
Жена его была чем-то на арфу похожа.
Верёвкин так худ был, как будто в книге
Спал – собиратель монет великий.
Лобов пропал в США три года назад.
Огонь телефонной книжки знакомых сад
Пожирает неукоснительно, исступлённо.
Деева на учителя глядела влюблено.
Антонов, чьи губы гусеницами казались.
Дни жизни – где ж они? В бездну сорвались?
Книжки телефонной огнём опалённый,
Трогает листки огня ночью бессонной.
* * *
По добавочному звонили,
По мобильному ныне звони.
Изменяются наши были,
Не меняется голос любви.
Коль не слышим горячий голос –
Пустотою насыщена жизнь.
Или холодом – Северный полюс
В душах носим – изъянов и лжи.
Поэзия© ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ И СЛОВЕСНОСТИ, № 8 (август) 2011.