Постоянный автор нашего журнала Александр Балтин – член Союза писателей Москвы, автор 21-ой поэтической книги, свыше 550 публикаций в 84 изданиях России, Украины, Беларуси, Башкортостана, Италии, Польши, США, лауреат международных поэтических конкурсов, стихи переведены на итальянский и польский языки. член Союза писателей Москвы, автор 18-ти поэтических книг, свыше 190 публикаций в 68 изданиях России, Украины, Белоруси, Италии, Польши, США, лауреат международных поэтических конкурсов. Стихи переведены на итальянский и польский языки.
Александр БАЛТИН (Москва)
ОТВЕТОВ НЕТ
Искал ответы? А — уложат в ящик,
И закидают серою землёй.
Тогда быть может ясный, настоящий
Узнаем свет – конечно, неземной.
Зачем избитый под крестом шёл правый,
И гоготала чёрная толпа?
Зачем у власти ловкий и лукавый,
А мудрому не светит ни сипа?
Зачем теперь и пьют, и курят дети?
Зачем так матерьялен оный мир?
И души продувает чёрный ветер.
И ложь опять грехи зовёт на пир.
Ответов нет. Вас ожидает ящик,
Земля, и грамм надежды – будет свет:
Живой и яркий. Яркий. Настоящий.
Такого на земле в помине нет.
БОЙНИ
Цементный пол, и кровь течёт по стоку.
Разъяты рёбра – крыльями висят.
Коровьему – мёртво поскольку – оку
Не страшен свет. Душе не страшен ад.
Душе коровьей ад совсем не страшен.
…есть мощи – их янтарный, тайный свет,
Молитвы есть – покров ужели зряшен?
Покров молитв не видит человек.
Кровь чёрная – она течёт по стоку.
Убоиною пахнет тяжело.
И в фартуке мясник подобен богу
Из пантеона зла. Активно зло.
И выдрав печень с хрустом из барана,
Сжуёт мясник ломоть и будет пьян.
Устроено всё слишком окаянно.
Неправильность не вырвать, как бурьян.
Мир боен инфернален.
А бифштексы
Ужель тебе, скажи, не по душе?
С горчичкою, причмокиваньем? Тексты
Забудь все! Позабыл я их уже.
Без боен как же? Перестройте совесть,
Иное ешьте!
Вновь ведут коров.
Глаза их кроткие! Мне стыдно то есть.
Сколь тело для души надёжный кров?
БРЕВНО
Детишки лет по девять, восемь
О лесбиянках говорят.
Всечеловеческая осень
Сулит изрядный листопад.
А я бревно! Меня не мучит
Количество смертей окрест!
…что подаянье не получит
Голодный не из наших мест.
А я бревно! И что мне дети,
Что матерятся или пьют.
Мне изо всех чудес на свете
Милее собственный уют.
Я реагировал на каждый
Бродячей псины грустный взгляд.
Был одержим духовной жаждой
И шёл дорогою утрат.
Когда б я был миллионером,
Я б деньги эти все раздал.
Смотрел на небо. Высшим сферам –
Так думал некогда – внимал.
Теперь – бревно, и отвердело
Сердечко, чтобы дальше жить
Могло ненужное мне тело
С душой, какую не убить.
БАЛАНС
Дом в Монако, вилла в Ницце,
Ну а сын самоубийца.
* * *
Жизнь дана чрез ощущенья для взросления души. Не поймёшь её ветвленье – так хотя бы опиши. Опиши дожди и вьюги, что увиделись во сне, и прогулки по Калуге…парк осенний – как в огне. И глядишь и повзрослеет ощущеньями душа, ибо будущее веет тем, что бездна хороша – бездна неба хороша.
* * *
В полукруглых окошках билеты
Продавали на ВДНХ.
Пионерское вспомнилось лето,
Где воздушная масса легка.
А сегодня проходишь бесплатно
Ты на выставку – старый, седой.
…безвозвратно, ужасно, обратно –
Что твердишь? что с твоей головой?
* * *
Докурю до рассвета
Последнюю сигарету.
И в город какой-нибудь утром уеду,
Где не бывает лета,
Где только зима,
Крупитчата и весьма.
Где старые-старые, преимущественно жёлтые
Стоят дома.
Где один вокзал,
И в нём можно наступить на курицу.
Где мартовская вода
От солнца жмурится.
Докурю сигарету,
И уеду, уеду…
* * *
По синему круглому снегу
На осликах едут волхвы,
Что верят прозрачному свету
Звезды, жаль не видели вы.
Другие спешат на верблюдах,
Мерцает простор тишиной.
Звезда, всех ведущая, чудо
Пророчит в реальной, земной
Обыденной жизни, и кругло
И крупно мерцают снега.
Нам холодно было и трудно
Под властью врага.
Мы все — ко Христу, ко пещере,
Ко свету под светом звезды.
И я? Даже я? Я не верю,
Я мал, недостоин! – и ты.
ПЕРЕВОДЫ ИЗ ДЕСАНКИ МАКСИМОВИЧ
СЛОВА И ПОЭТ
Поэт не владеет словом – им владеет оно,
Ибо слово – и жизнь его, и судьбина,
И крылатая мира первопричина,
Что страхует порой от падений на дно.
Поэт не владеет словом – им владеет оно,
Пусть хоть каждое слово для него вроде сына,
Но за каждым словом зияет пучина,
В сердце звёздное льётся вино.
Поэт не ищет слОва – слово ищет его,
Слово всегда на страже – а больше нет никого.
Но рождение песни рождает тревожность.
Больше поэта знают слова,
Дни облекая в убор волшебства,
Восхищенье суля, отменив безнадёжность.
ДРЕВНИЕ СЛОВА
Слова желанные мне человек сказал,
В них тайны предков – нам теперь чужие,
Они, как валуны в речной стихии,
Дошли до нас, презрев земной финал.
Слова из кремня – им бы мир внимал,
Так говорили дети и святые,
Их в дар оставили нам предки дорогие,
И этот дар торжественный не мал.
Слова, рождённые в тот день святой,
Когда и мысль сама была благой, —
Мне много ближе тех, какие ныне слышу
Вокруг себя во всякий день и час.
Покуда голос сердца не погас,
Душа далёких слов в душе находит нишу.
ДЕСЯТЬ БОЖЬИХ ЗАПОВЕДЕЙ
Не смейте меня призывать –
Ни криком с холма,
Где волки воют,
Ни звоном церковным,
Ни поминальной запиской…
Не смейте меня беспокоить
В моём покое великом.
Не смейте меня спрашивать
Ни о бескрайних
Новых мирах,
Ни о том, какой звезды очередь –
Обратиться в прах.
Не смейте пытать,
Кто мне ближе –
Ангелы, люди, звери
Или другие твари живущие, —
Не смейте молить,
Чтобы открыл вам двери
Миров, принимающих души.
Не смейте имя моё трепать своими устами.
Не смейте пытать, где исток
Солнца, луны, зари.
Не стремитесь узнать, что было
До сотворения мира,
Взывая: мне отвори.
Что я скажу – не вам отрицать.
Не смейте спрашивать,
Перворождённый ли я
И почему вам являюсь всё реже.
Не смейте расспрашивать,
В какое созвездье я вступаю сейчас.