Абрамов Александр Анатольевич: Несколько слов о себе:
Профессор кафедры общей физики Московского государственного института электронной техники (МГИЭТ), доктор физико-математических наук. Родился в 1941 году в г. Брянске. Окончил Воронежский Госуниверситет. С 1963 г . по 1973 г . работал научным сотрудником в Подольском научно-исследовательском технологическом институте. С 1973 г . по настоящее время являюсь преподавателем МГИЭТ. Воспитывался в семье филологов. Мать преподавала русский язык и литературу в средней школе, а затем читала различные курсы по лингвистике в университете. Отец был литературоведом, поэтом, заведующим кафедрой советской литературы в Воронежском университете. В семье всё время звучали и обсуждались стихи. К отцу часто приходили различные воронежские литераторы, обычно поэты. Мой отец написал первые критические работы о многих известных впоследствии поэтах (Прасолов, Жигулин и др.). Так Анатолия Жигулина отец рекомендовал в члены Союза писателей СССР, когда Жигулин вернулся из ссылки. Я начал писать стихи поздно: в 1966 г ., через три года после окончания университета. Особенно увлечённо я занимался стихами в 1968- 1973 г .г. К сожалению, не смотря на ряд попыток и некоторых обещаний со стороны редакций журналов в 1970- 1973 г .г., мне так и не удалось напечататься. (Только в самые последние годы ряд моих стихотворений опубликованы в нескольких коллективных сборниках). В последующие годы мои интересы почти полностью сосредоточились на семье (у меня три сына) и на науке, где мои успехи несколько заметнее, чем в стихосложении (у меня 80 публикаций). Всё же литература меня волнует постоянно. Из последних моих горячих увлечений назову Сергея Довлатова и поэта Бориса Рыжего, стихи которого меня просто гипнотизируют. Я даже написал о Б.Рыжем эссе (опубликовано в предыдущем номере нашего журнала — редакция «ЖЛКиСа»).
Александр Абрамов (Москва)
Лирика физика
* * *
От жажды умираю над ручьем…
Франсуа Вийон
Во всем одни контрасты
До самой глубины.
Тихони только страстны,
Пророки все лгуны.
И эта сила слабых,
И эта нежность злых.
И недоступность славы —
Спасенье для иных.
И тупости парадной
Незыблемый гранит.
Спокойствие неправды
И правды динамит.
Меняются иконы,
И четких формул нет.
И временны законы
Для звезд и для планет.
И тянутся мгновенья,
Сжимаются века.
Что стоят откровенья
В устах у старика?
Во всем неравномерность,
Повторов страшных круг.
О, наша непомерность!
Ты нам и враг и друг.
То, что сегодня вечность, –
Минуты все сомнут.
О, жизни быстротечность!
О, медленность минут!
<1968>
* * *
Анатолию Жигулину
Три краски в мире есть,
Семь звуков,
А остальное все полутона.
Узнал я грустную науку –
Есть вкус измены
И есть вкус вина.
Добра и зла границы зыбки.
Я неустанно их искал везде.
Я повторял свои ошибки …
Есть соль в слезах,
В словах,
Есть соль в воде.
Оттенки познаются в муках,
И все же, правда
На земле одна.
Три краски в мире есть,
Семь звуков,
А остальное все –
Полутона.
<1969>
* * *
Цвета войны и осени на пир
Сошлись на полотне громадном.
Закатом надвое разорван мир.
Лес тихо задышал прохладой.
Тонка и холодна твоя рука,
Закат во взгляде отрешенном.
Внизу качает стылая река
Стволы деревьев отраженных.
За речкою грохочут поезда,
Проносятся в закатных бликах.
Вот и любовь умчалась навсегда
С последним журавлиным криком.
<1967, 1972>
* * *
Гляжу туда, где сорок лет назад
С войны детишки ждали воевавших,
И вижу мальчика, бредущего в детсад,
Капустой кислою насквозь пропахший.
Бегущего по утренней росе,
Чтоб выменять за спрятанную сушку
У немцев, пленных, строящих шоссе,
Желанную из дерева игрушку.
<1979>
***
Мы говорим: все люди братья,
Мы говорим: земля одна.
Так что мешает нам собраться
И кубок осушить до дна?
Кричу с упрямым постоянством
В распахнутую настежь высь,
Кричу сквозь время и пространство –
Душа с душой – соединись!
<1969>
31 марта 2000…
В России расстаются навсегда…
Борис Рыжий
Любил… Забыл… Страна большая.
Бог знает, где теперь ты есть?
Ах, голова моя больная –
Любовей всех за жизнь не счесть.
Жил-был и баста, шито-крыто,
Всё не тобою решено.
Уж финиш близко, и корыто
Разбитое – вот тут оно.
<9.VII.2007>
* * *
Да будет так. Когда однажды с нею
Последний переступите порог,
Волшебным зверем, как по взмаху феи,
Вдруг море прикорнет у ваших ног.
Вам Млечный путь расстелется на небе.
И долго, долго будете глядеть,
Как лунная дорожка, словно лебедь,
Качается в мерцающей воде.
<1969>
* * *
В твоих глазах снега, снега.
Течение сибирских рек.
Там буреломная тайга,
Сиянье Севера навек.
И обещанье счастья в них,
А о несчастном боль остра.
Опустишь ты ресницы вниз –
Погаснут два костра.
<1966>
Летние стихи
Бывает так:
нахлынет ощущенье
Полнейшего, безоблачного счастья.
Нахлынет просто так,
без видимой причины.
На улице
в неоновой толпе,
В лесу
среди желтеющих берез и кленов,
На пляже,
где ребята под гитару
Поют негромко о седом Днепре.
Тебя охватит вдруг
осознанная радость
Того,
что ты живешь и дышишь,
И видишь небо,
солнце,
И чувствуешь тепло крови,
пульсирующей в теле.
И ты почти впадешь в экстаз
От безыскусной ласки ветра,
Воды
и белого горячего песка.
И перед этим ощущением простора
И совершенства окружающего мира
Вдруг мелки и смешны
Твои предстанут неудачи и обиды.
И ты захочешь без конца смотреть
на это небо,
И чтобы не кончались
этот ветер
И эта песня
о седом Днепре.
<Киев, лето 1972>
* * *
Надоело ныть и плакать,
Выть собакой в конуре.
Надоели сырость, слякоть,
Вечный дождик на дворе.
Надоели серость зданий,
Крики стаи серых птиц,
Серость чувств и серость знаний,
Серость линий, серость лиц!
Серость неба надоела,
Надоела серость слов,
Серость клики оголтелой
Опортфеленных ослов.
Надоело быть причастным,
Об пол, в стены биться лбом,
Надоело быть несчастным,
Надоело быть рабом.
<11 ноября 1973>
* * *
Было ли, не было? Было во сне?
Самая лучшая верила мне.
Дни проходили, искрясь и звеня,
Тонкие руки ласкали меня.
Тесно прижавшись друг к другу с тобой,
Мы уходили в траву за рекой.
Небо да солнце. По пояс трава.
Ах, как кружилась тогда голова!
В поле бродили с тобой при луне.
Ах, как в то время ты верила мне.
Громко о чем-то кричал коростель,
Каждый забор оплела повитель.
Счастливы были тогда мы с тобой –
Было то счастье падучей звездой.
Мигом и вечностью было оно,
Окунем счастье нырнуло на дно.
Многого требовал и не сберег?
Было ли, не было? Кто разберет?
<1969>
Призвание
Я живу на свете белом.
Физик? Лирик? Не пойму.
Делом занят иль не делом –
Не известно никому.
Ветер слезы мои сушит.
Есть талант? Иль не дано?
Может, просто точит душу
Честолюбие одно.
<1969>
* * *
Земного шарика железный пояс,
Горячий пульс и нервы бытия.
Мечты, судьба – гудит электропоезд…
Железная дорога – жизнь моя.
<1968>
* * *
Если я заболею, к врачам обращаться не стану…
Я. Смеляков
Ни страны, ни погоста не хочу выбирать,
На Васильевский остров я приду умирать.
И. Бродский
Ах, мои друзья – поэты
Любят красное словцо.
Сказанут про то, про это
Под дешёвое винцо.
Не сбылось, ну, не случилось –
Как поэту не простишь.
Рифма так ведь и просилась —
Перед ней не устоишь!
<21 июня 2005>
* * *
Под звуки капризные вальса
Так сладко, так больно мечтать.
И робкие тонкие пальцы
В своих волосах ощущать.
И думать, что это навечно –
Блаженство твоё и моё.
Что жизнь и любовь бесконечны,
Как танец, как нежность ее…
<2 марта1974>