Из редакционной почты:
Здравствуйте, Андрей Клавдиевич!
Я — постоянный читатель Вашего журнала,
а сегодня решилась Вам написать и предложить на Ваш суд свои стихи.
Меня зовут Тамара Григорьева, москвичка, учитель английского языка.
Без стихов, чужих и своих, себя не представляю.
С уважением и надеждой.
Т. Григорьева
Тамара ГРИГОРЬЕВА (Москва)
ЗИМНИЕ СТИХИ
ДЕКАБРЬ
Время глухое, глухая пора —
Холодно, сиро, темно, неуютно.
Снег то растает, то снова гора,
Мутное небо, и мутное утро.
Что там творится? — Не видно ни зги.
Год на исходе — последнее сальто.
Дворник, похоже, счищает мозги
Или же кожу сдирает с асфальта.
День пролетит — словно не было дня,
Снова темно, снова кружится вьюга.
Где раздобыть хоть немного огня,
Чтобы согреть и увидеть друг друга.
Но вопреки тем кристалликам льда,
Что мы в груди растопить не сумели,
Мрак прорезая, вдруг вспыхнет звезда
в небе,
в глазах,
на рождественской ели.
***
Мы — обитатели Млечного Леса
Дилан Томас
Млечный Путь,
Млечный Лес,
Млечность зимних небес
И младенческих глаз,
Млечность слов,
Млечность фраз,
И цветущих садов,
И затерянных рек,
И среди городов
Млечность — тающий снег.
Остановки конечность,
Резко прерванный бег
И последняя млечность —
Млечность
сомкнутых
век.
***
Вчера шел снег, клубились тучи,
Сегодня ветер завывает,
Но чуть заметный света лучик
Декабрьский сумрак пробивает
Там за окном…
Я разбираю
Свои стихи, меняю строчки,
И на столе — от края к краю —
Листочки, словно лоскуточки.
Так в детстве бабушка, бывало,
Каким-нибудь денечком зимним
Мне одеяло собирала —
Строчила на машинке «Зингер».
Годилась всякая расцветка,
Ведь главное — чтоб было носко,
Шотландка или просто клетка,
Цветы, горошек и полоска.
И это пестрое соседство,
Как летний луг, цвело, сияло…
Давно со мной простилось детство,
И нет в помине одеяла…
Я поудобнее устроюсь,
Припомню дорогие лица,
От зимних холодов укроюсь
И спрячусь в лоскутки-страницы.
СТИХИ ПРО МОРОЗ
Такой мороз, что невозможно жить,
Нельзя дышать, заледенело сердце,
Мороз вдыхаю, как щепотку перца —
Пожар в гортани. Чем его тушить?
Такой мороз, что ртуть ушла на дно,
У всех прохожих — белые ресницы.
Дорога — лед, немудрено разбиться,
И что-нибудь сломать немудрено.
Но все бегут, как будто это кросс,
И я бегу. Мой дом меня встречает —
Я спасена, скорее выпью чая
И в клетку строчек заточу мороз.
А летом, в дни, когда стоит жара,
и все мечтают о прохладе, влаге,
вот здесь, на этом вот листе бумаги,
появится вдруг снежная гора.
А по краям — сосулек бахрома,
а в них — мороз,
он отпустить попросит,
я отпущу:
лети туда, где осень,
и, незаметная еще, растет зима.
***
Мы вырастаем из вещей,
И вещи в том не виноваты.
То, что любили мы когда-то,
Уносится потоком дней.
Мы вырастаем из идей,
Из книжек и стихотворений,
Из романтических горений,
И даже из своих детей.
Ликуя, мучаясь, скорбя,
Судьбу перекроить не можем,
И рвется собственная кожа —
Мы вырастаем из себя!
***
И люди все, и все дома,
где есть тепло покуда,
произнесут: пришла зима.
Но не поймут откуда.
И. Бродский
Осень украсила нашу обитель
Листьями бледно-лимонных оттенков.
Мелкого дождика тонкие нити
Бились о крышу, стекая по стенкам.
Я сомневалась, а ты был уверен
В том, что сбываются часто приметы,
В том, что легко открываются двери,
В том, что светло иногда и без света.
Пахло дровами, но не было спичек,
Чтобы вернуть ускользнувшее пламя.
Бродский Иосиф, почти без кавычек,
Был в этот вечер, невидимый, с нами.
Трудно найти — где конец, где начало.
Строчки разъять: вот – свои, вот — чужие.
Это ли главное, лишь бы звучали,
И колдовали бы, и ворожили…
…Листья летели к нам — ласковей пуха.
Но лицемерна их щедрая милость.
Так незаметно для взгляда и слуха
Где-то меж ними зима затаилась…
* * *
Да, брошена, таков итог,
Вольна, бездомна и свободна.
На север, запад, юг, восток —
С врагом ли, с другом — с кем угодно.
Но память, очертивши круг,
И тянет, и влечет по кругу.
Не нужен мне ни враг, ни друг —
Не вижу ни врага, ни друга.
Я все еще — сейчас и здесь
При свете дня, во мраке ночи,
И очевиднейшую весть
Моя душа принять не хочет.
Теперь — ты не моя беда,
Но все еще моя забота.
И обернешься ли, когда
Дойдешь почти до поворота.
И бросишь ли последний взгляд
На то окно, где, не смущаясь,
Все женщины всю жизнь стоят,
С любимыми навек прощаясь.
***
На гаражах опавшая листва,
Сегодня дождь, но я была права,
Что осень теплая продлится долго, долго.
Но ты сказал — незыблемый закон
Не пощадит и всех отправит в сон,
Но не со зла, а лишь из чувства долга.
Так и случилось после Покрова,
И ты был прав, и я была права.
***
Плавать в одиночестве,
как в море,
и не думать ни о чем
печальном.
Все печали ветром
разметало,
солнцем выжгло,
унесло волною.
Только море
морем и осталось,
только море,
берегов не видно,
дна не видно,
пьешь, но не напьешься,
только море,
солоней, чем слезы.
***
Выйду из дома и в дождик войду,
зонтик открою — смешной парашютик —
и, поправляя берет на ходу,
сразу пойму: этот дождик не шутит.
Он вырастает в огромнейший дождь,
в лужах кипит и меня окружает
тысячью стрел, и уже не пройдешь,
я заблудилась, я всем здесь чужая.
Зонт бесполезен — игрушка в руках
ветра капризного: спицы ломает,
вывернул, дернул, и что это? — Ах!
Зонт улетает,
мой зонт улетает!
В дом свой вернусь и согреюсь в нем,
но
ветер и дождь — хулиганские рожи-
снова буянят — стучатся в окно.
Я их впущу — пусть погреются тоже.
***
Синие сирени —
Как синий
Виноград,
Синие качели
В воздухе висят.
Узкою полоской
Розовый восход,
Синева уходит,
Утро настает.
***
Пруд рассекает семья лебедей,
Гадкий утенок сидит в лебеде,
Не проложить бы дорожку беде,
Камешек бросишь — круги на воде.
Сладость и горечь таятся везде,
В рыжей настурции и в резеде,
Надо держать свои чувства в узде,
Бросишь словечко — круги на воде.
Даже на самой далекой звезде,
Той, что своим чередом в череде
Ей же подобных, — неведомо где —
Взгляд твой разбудит круги на воде.
***
Судьба одна
под солнцем и луной —
рождаемся,
влюбляемся,
смеемся,
печалимся,
над смыслом жизни
бьемся
и лета ждем —
вот летом
разберемся,
и тут, как раз,
уходим
в мир иной.
***
Наступает время расставаний,
Наступает время тишины,
Вещи отказались от названий,
Даже дням названья не нужны.
Понедельник, вторник — странность звука,
Звук не защитил, не упредил.
Я сегодня праздную разлуку
С теми, кто меня опередил,
Для кого настало расставанье,
Тихий дождь прощально прошуршал,
И обряд земного целованья
Беспечально приняла душа.
***
Ждать» — это слово
какое-то странное, право.
Все, что случиться должно было,
то и случилось.
Белый листочек исписан
почти что до края.
И мандарины уже
не повесят на елку.
Тот, кто казался мечтою,
почти невозможной,
вырос, состарился,
зелень в глазах помутнела,
смотрит — не видит,
и я его больше не вижу.
И для чего же теперь
мандарины на елке?
Тот, кто стихи мои слушал,
их слушать не хочет.
Может, оглох и не слышит?
Но как я узнаю?
И у кого мне спросить?
Разве, только у ветра.
Кто же теперь
мандарины повесит на елку?
Выросли дети,
ушли — так всегда происходит.
Тот, кто помладше,
в немыслимой, призрачной дали.
Только во сне
я его иногда и увижу.
И для кого же теперь
мандарины на елке?
Та, с кем беседы вела
бесконечно, беспечно,
та, с кем достаточно было
не слова, а взгляда,
в тех же краях,
где мы все обязательно будем.
Может, хоть там
мандарины повесят на елку.
***
С днем рожденья меня
поздравляют любимые люди.
Я болею, глотаю таблетки
различного цвета.
Все желают здоровья
без всяких излишних прелюдий.
Знаю, что от души.
Я им всем благодарна за это.
Мне не надо накручивать кудри
и резать салаты.
И не надо придумывать,
в чем бы мне в свет появиться.
Я гостей не зову, не сердитесь,
я не виновата.
Словно рой мошкары, рой инфекции
в доме клубится.
И охрипшей гортанью
расслабленно я отвечаю,
телефонная трубка
спасает меня от разлуки.
— Я вас тоже люблю, ну, конечно,
я тоже скучаю!
Нет лекарства целебней,
чем голоса теплые звуки